МОРФИЙ

Режиссер Алексей Балабанов
Сценарист Сергей Бодров-младший
Оператор Александр Симонов
Продюсер Сергей Сельянов
Актеры: Леонид Бичевин, Ингеборга Дапкунайте, Андрей Панин, Сергей Гармаш, Светлана Письмиченко, Юрий Герцман, Александр Мосин и др.
Продолжительность 110 мин.
Жанр: драма
Производство: Россия

 
    Вот посмотрите, как всё у Балабанова в "Морфии" строится. Под нескончаемую музычку Вивальди, пардон, под песенки Вертинского, приезжает юный врач в забытую Богом деревню - красиво, на закате, на поезде, потом на лошадке, не отбив при этом на нашенских-то дорогах себе всех внутренностей, знакомится с имеющимся в больничке персоналом, состоящим из одного дяденьки, похожего на счетовода, недавно выбившегося в бухгалтеры, и двух немолодых, некрасивых, сонных каких-то тетенек, и тут же вступает в обреченный бой со смертью, дыша рот в рот бьющемуся в агонии, аж облевавшему себе всю бороду мужику. Мужик, натурально, помирает, а доктор выслушивает популярную лекцию того самого дяденьки, похожего на счетовода, - актера Андрея Панина, не слишком удачно пытающегося изобразить из себя деревенского "фершала", про то, какова истинная причина смерти этого бородатого мужика, теперь отчего-то лежащего голым задом к зрителю - крупным планом: "Подумаешь, мол, бином, Ньютона, просто у него миокард лопнул, а никакая это не малярия". Далее спасатели моют руки, вкусно закуривают папироски, по виду явно не "Беломор", а как минимум "Богатыри", принимают по первой спирта - за приезд! - после чего слегка оживившиеся тетеньки показывают герою его апартаменты, в которых он тут же и заболевает простудой. Эту последнюю актриса Ингеброга Дапкунайте, безуспешно пытающаяся походить на деревенскую акушерку, лечит ему с помощью укола морфия, на который молодой доктор тут же и подседает. Есть, знаете ли, такие люди: стоит им однажды выпить рюмку водки - и всё, капец, законченные алкоголики!
    Далее режиссер Балабанов, то ли следуя достаточно давнему сценарию Бодрова-младшего, то ли исправляя его, углубляется в рассказ "Морфий", собственно, не входящий в цикл "Записки юного врача", а являющийся к нему эпилогом или, может быть, дополнением, время от времени возвращаясь к циклу за боевыми подробностями. И фильм, вроде бы достаточно точно следующий событиям, рассказанным в "Записках юного врача", на самом-то деле медленно и верно скатывается в пространство мрачной, серой фантасмагории в духе обреченного кружения по лабиринту безысходности безымянного кафкианского персонажа: отсюда и в никуда. А это никуда хуже, чем древнегреческий Аид! 
    Происходит все это так: привезли больного, доктор курит и бежит пролистать учебник, возвращается, моет руки, блестяще оперирует, колется, блюет. Привозят новую больную, доктор курит, бежит пролистать учебник, возвращается, моет руки, блестяще оперирует, колется, отдается оральным или еще каким ласкам акушерки или же, напротив, скучающей пациентки, блюет... И так до второй половины фильма, отличающейся от первой тем, что доктор колется все чаще и уже не один, а в теплой компании с непохожей на акушерку Ингеборгой Дапкунайте, которая, как вы помните, укусила, пардон, уколола его первой, блюет все обильней, оперирует все машинальнее, но столь же блестяще, как и раньше. Наконец, поддавшись настойчивым уговорам акушерки, доктор, исчерпавший уже все запасы морфия не только что в деревенской больнице, но и в уездной аптеке (а что поделаешь - революция, гражданская война, жаждущие тех же удовольствий хозяева положения - матросы-анархисты и солдаты-коммунисты, короче, мужики с ружьями!..), доктор, говорю, едет сдаваться, то есть лечиться. Музыка играет недолго, из больницы герой бежит, чтобы в первой же подворотне уездного города уколоться, проблеваться, всадить пулю в коллегу, пошедшего служить красным, и застрелиться в кино на немом сеансе, оттого что жизнь страшна и безысходна. А то мы этого раньше не знали!..
    Замкнутый круг, вы ощущаете, читатель? Лабиринт. Утром к К. пришли  двое и сказали: через месяц ты умрешь. Побегал К., порыпался, с хорошими и плохими людьми познакомился, адвокатов поискал, окончательно убедился в том, что мир - мышеловка, дождался вечера, когда к нему пришли те же двое, отвели его в подворотню и шлепнули. Конец.
    Доктор Поляков - герой фильма и булгаковского рассказа "Морфий" - не есть герой "Записок юного врача". Поляков лишь избирает героя "Записок", доктора Бомгарда, в качестве душеприказчика, отправляя ему перед смертью дневник с историей собственного падения. Поляков, таким образом, персонаж, пусть и автобиографический, но эпизодический - не более того. И не он, конечно, был тем блестящим оператором, затем превратившимся в гениального писателя, между прочим, сумевшего заставить себя отказаться от наркотиков. И, несмотря на "тьму египетскую", окружавшую автобиографического героя Булгакова (не говоря уж о самом писателе) всю жизнь, он вышел победителем. Да, пал жертвой. Но уж никак не морфия. И вообще - пасть жертвой не значит сдаться, согласны? Тем более, если пасть жертвой ВО ИМЯ...
    Вот ничего этого не ночевало в картине Балабанова. Ему - мы знаем это из 11 предыдущих работ режиссера - вообще не свойствен пафос. А Булгакову свойствен, пусть и не в плане прямых высказываний, типа "Взвейся да развейся", ибо Булгаков - классик, а Балабанов - постпостмодернист. Вот, я думаю, и экранизировал бы он Пелевина, а лучше Сорокина, зачем же Михал Афанасьевича-то оскоплять!..
    А ведь и правда вышел у Балабанова Булгаков-скопец. Вот, я думаю, мог ли Сергей Гармаш, великолепно, чуть ли не гениально, во всяком случае, совершенно адекватно булгаковскому герою, сыгравший у Юрия Кары Ивана Бездомного, представить себе, что засветится зачем-то в такой оскопленной версии самого, может быть, героического и романтического произведения Булгакова, да еще и в роли персонажа, которого сценаристы придумали от себя? Или вот еще: а читала ли госпожа Дапкунайте "Записки юного врача", или ограничилась знакомством со сценарием? А что думает по поводу своего персонажа Леонид Бичевин: мог ли его снулый герой в выморочном этом мире не только колоться, трахаться и блевать по углам, но и делать труднейшие операции трясущимися-то руками? Поверит ли в это зритель?
    Из балабановских работ "Морфий" - совершенно точно, одна из слабейших, что бы по этому поводу ни пели записные критики. Фильм тягуч и скучен, выморочен, кровав и грязен, пусть по-своему и стилен, как все, что снимает этот режиссер. Бесконечный Вертинский забадывает, как коза в огороде. Но все это пустяки в сравнении с тем, что и по замыслу, и по исполнению это антибулгаковское кино. По духу антибулгаковское. А за что же так с классиком и зачем сие самовыражение за его счет?
    Скажите, зачем вам это было нужно, господин Балабанов?
    Нет ответа!.. Впрочем, есть. Вот что режиссер заявил в одном из интервью: "Им (зрителям. - В.Р.) это просто будет не нужно, это не народное кино. Большинство зрителей хотят от фильма развлечения, а не серьезности".
    Так мы ж как раз и шли на "Морфий" не развлекаться, мы ж как  раз и хотели этой "серьезности", мы ж книжку специально перечитали. А вы, сударь?
    И под занавес: ну ни за что не поверю, что филолог Сергей Бодров, работая над искусным своим сценарием, замышлял такую блевотину!..

Фильм «МОРФИЙ»
Год выпуска: 2008

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я Прочие