ВРЕМЯ РАЗВЛЕЧЕНИЙ (PLAY TIME)

Режиссер Жак Тати

Сценаристы: Жак Тати, Жан Лагранж

Операторы: Жан Бадаль, Эндрюс Уиндинг

Композитор Франсис Лемарк

Актеры: Жак Тати, Барбара Даннек, Жаклин Леконт, Валери Камиль, Франс Рюмилли, Франс Делааль, Лор Пайетт, Колетт Пруст, Анри Пикколи и др.

Жанр: комедия

Производство: Франция
Год выпуска: 1967

Что-то происходит не только с миром, в котором живет господин Юло, но и самим господином Юло. Не то чудак приспособился к "безумному миру", не то, наоборот, мир обезумел, не справившись с одним из самодостаточных своих обитателей. Впрочем, так ли?

Фильм "Время развлечений", снятый Жаком Тати через девять лет после "Моего дядюшки", начинается практически с того, чем предыдущая картина заканчивалась, разве что небольшой вокзал уступает место огромному аэропорту. В этот лабиринт из стекла и стали зачем-то является наш герой. Он опять-таки ничуть не изменился, во всяком случае, в сравнении с окружающим. Последнее (что ясно с первых кадров, а чем дальше, тем становится очевиднее) приобрело отчетливый кафкианский облик. Нет больше в этом пустынном муравейнике (парадокс в духе Тати) ни пустыря, где разгулялись бы собаки и ребятишки, ни старого неореалистического двора, где ветераны забивали бы "козла", вдыхая запах свежевыстиранных женами старых кальсон и наволочек. Есть только сверкающие стерильной чистотой клетки в клетках, на которые разбито здание аэровокзала, снующие между ними пассажиры и чиновники, есть пишмашинки и бумажки, одну из которых, по всей видимости, и стремится подписать Юло.

Блуждая по кафкианскому миру, сам он, однако, нисколько не похож на кафкианского героя. Ему, как ни странно, ничто здесь не угрожает. Он не рискует даже заблудиться. То встретит между клетками очередного знакомого, а то выскочит из лифта, кажется, курсирующего прямым маршрутом из преисподней в парадиз и обратно, на залитую солнцем смотровую площадку, откуда виден весь Париж, как бы кружевами ажурной чистописи строений окружающий восклицательный знак Эйфелевой башни.

Кажется, так и не получив искомой бумажки, по прошествии пятидесяти минут экранного времени Юло, вместе с закатившимся солнцем, покидает аэропорт и оказывается в фешенебельном квартале, где вновь встречает знакомого. Им, похоже, и оказывается чиновник, которого наш герой безуспешно искал в здании аэровокзала. Юло приглашен в гости - выпить и оценить ультрамодную квартиру приятеля, окно которой занимает всю стену, выходит на проспект и позволяет, таким образом, выставить напоказ частную жизнь. Нам, мол, ничего скрывать, зато посмотрите, как хорошо мы живем! Не хуже соседей за стенкой, что смотрят сейчас такой же, как у нас, замечательный телевизор. Кстати, не включить ли и нам его?..

Не без труда выбравшись из стеклянной клетки новомодного зверинца, Юло - ему, старому холостяку, как обычно, некуда и незачем торопиться - пристраивается к американской туристической группе. Собственно, не к группе даже, а к симпатичной девушке с фотоаппаратом, приглянувшейся ему еще в аэропорте. Все вместе они заглядывают в только что открывшийся ресторан. Заведение, похоже, сию минуту сдали в эксплуатацию, и оно, как театр, нынче вечером дебютирует.

Лирическая комедия, комедия мимолетной философической улыбки уступает место фарсу. Отгроханный по стандарту последней моды, ресторан весь сияет. Но как только туда попадает Юло, наступает момент истины. Причем самого героя мы почти и не видим. Он опять встретил какого-то знакомого, отвлекся от девушки и едва ли не всю ночь провел у барной стойки. Тем не менее с его появлением в ресторане начинаются всяческие неполадки и разоблачения. Подобно перевязи Портоса, заведение обладает лишь наружным блеском. Одна за другой всплывают на Божий свет строительные недоделки - и вскоре ресторан начинает разрушаться: рвутся об углы железных столов костюмы официантов, на танцплощадке отклеиваются паркетные плитки, обрушиваются декоративные навесы, рассыпаются мелкими брызгами огромные стеклянные двери. Посетителям, однако, все нипочем, они пьют и пляшут до утра, а утром покидают, довольные, вдрызг разнесенный вертеп, обещая друг другу вновь встретиться здесь же.

Юло снова находит американку, вместе они перехватывают бутерброд в утреннем бистро, наслаждаясь видом солнечного рассвета и непривычной тишиной. Герой провожает девушку до автобуса, по дороге заскочив в магазин, чтобы купить ей на память газовую косынку. Автобус вписывается в оживший городской пейзаж и оставляет Юло наедине с самим собой все в том же пустынном муравейнике, лишенном и намека на какой-либо оазис. Впрочем, ведь это Париж, и он уже залит летним солнцем, уже проснулся, суетится, продолжает жить. И заставляет жить.

Что ж, жизнь неистребима, даже если нелепа, даже если кажется искусственной, более нелепой и смешной, нежели нелепый и смешной Юло. Незаметно, но логично герой и мир как бы поменялись местами. В "Каникулах..." господин Юло, пусть не намеренно, но диктовал окружающему свои представления о бытии, в "Моем дядюшке" защищал последний бастион обороны "естественного человека". В "Play time" "безумный мир" развивающихся технологий одерживает решительную победу, несмотря на осечку в ресторане.

И все же человек еще жив, еще способен улыбаться солнечному утру, слышать мелодию аккордеона, нет-нет да вкрадывающуюся двумя-тремя ностальгическими аккордами в какофонию индустриальной симфонии, способен любоваться красотой женщины и дарить ей подарки - просто так, без претензии на взаимность и напрочь позабыв поговорку про то, что долг платежом красен. Стало быть, не пал последний бастион. И не падет, ведь он - не в городе и не в мире. Он в самом человеке. Сам человек - единственный, первый и последний бастион, потерянный и обретенный рай в мире, самим же человеком и построенном. В мире, диктующем человеку собственные законы, которые он волен, между прочим, и не выполнять.

Но выполняет.

Надежда, однако, остается. Она была почти незаметна современным Жаку Тати критикам, чему свидетельством упомянутый мною в рецензии на картину "Праздничный день" интереснейший сборник, посвященный режиссеру (Жак Тати. Статьи. Сценарии. Интервью. Сост. и авт. вступит. статьи В. Божович. М.: "Искусство", 1977). Но для нас-то, перешагнувших в новый век, утративших последние социальные иллюзии, увидевших окончательную победу города (и Голливуда) над миром и его распоследними "естественными" обитателями, для нас-то гуманистическая надежда Жака Тати и его героя совершенно очевидна. А знаете почему? Нет, не потому что мы сами продолжаем надеяться несмотря ни что. Потому что, даже если никакой надежды больше нет, мы все-таки хоть чуть-чуть, но остаемся еще людьми, теми самыми господами Юло, в присутствии которых порой ломается даже самая совершенная японская техника. Ни с того ни с сего. Может быть, просканировав нас без нашего ведома и ужаснувшись: жив курилка!

Не потому ли телеканал "Культура", воистину последний из могикан, и устраивает для нас время от времени оазисы ретроспективы авторского, то бишь человеческого кино. Такие вот, как этот, о котором я пытался рассказать в четырех февральских рецензиях.

Фильм «ВРЕМЯ РАЗВЛЕЧЕНИЙ (PLAY TIME)»
Год выпуска: 1967

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я Прочие