МОЙ ДЯДЮШКА (MON ONCLE)

Режиссер Жак Тати

Сценаристы: Жак Тати, Жак Лагранж, Жан Лота

Оператор Жан Бургуэн

Композиторы: Ф. Барселлини, Ален Роман

Актеры: Жак Тати, Жан-Пьер Золя, Ален Бекур, Люсьен Фрежи, Доминик Мари, Бетти Шнайдер, Ж.-Ф. Марсиаль, Андре Дино, Никола Батай и др.

Жанр: лирическая комедия

Производство: Франция - Италия
Год выпуска: 1958

Второй и, вероятно, самый лучший фильм Жака Тати о господине Юло. Если не лучший его фильм вообще. Эта картина, в отличие от остальных работ режиссера, не только очень музыкальна, не просто обладает многозначным, порой достигающим символических вершин видеорядом, но и драматургически наиболее интересна.

Первый же кадр "Моего дядюшки" и забавен, и ностальгичен, и многозначен. Он переносит зрителя в навсегда ушедшее прошлое, в старый парижский квартал. По запущенным улицам бегают собаки - ничьи, однако не одичавшие. Это - общие собаки квартала, что тут же, с появлением в кадре явно домашнего песика - таксы в клетчатой жилетке, становится понятным. Порывшись в мусорных баках, такса бежит к железным воротам, пролезает во двор и попадает в руки хозяйки - упитанной мадам без возраста, но с претензиями. Сопровождавшие таксу кабыздохи, облепив отверстия-окна в заборе, завистливо и одновременно жалостливо глядят вслед подружке, даже не порываясь побежать вслед за ней.

Причитающая хозяйка берет собачку за шкирку и уносит - мыться, кормиться - в сверкающий чистотой дом, где всё - от калитки до кухни - полностью автоматизировано. Скоро домой вернется сын-школьник, вынужденный отчаянно скучать в этой чинной обстановке, а затем и супруг, директор крупного пластмассового завода - такой же упитанный, благообразный, домовитый, как и хозяйка. К его приезду нажатием кнопки будет включен претенциозный и ужасно уродливый фонтан-селёдка во дворе, но тут же, впрочем, и выключен, поскольку воду и электричество здесь экономят, а роскошествуют напоказ - мало ли кто может зайти в богатый, ультрасовременный дом преуспевающих буржуа...

Первый контраст задан, таким образом, уже в экспозиции. Мы отлично чувствуем, что автор любит, а что... Впрочем, нет, "мир хижинам, война дворцам" - это не для Тати. Тати - не записной сатирик. Да, он посмеивается над современными ему буржуа, но вовсе не собирается негодовать и ниспровергать. Может быть, мещанство художнику действительно не по нраву, но в самом ли деле эти именно люди, которых уже тоже больше нет, как нет и того мира, где они более или менее уютно жили, так уж плохи? Наши соседи... В сущности, Тати, подобно своему alter ego, месье Юло, всех их любит, находит в них под жирком человеческое, тем более что упитанная хозяйка - родная сестра господина Юло, к которому пора уже нам обратиться.

А вот, кстати, и он - все такой же, ничуть не постарел, идет по переулку своей подпрыгивающей, быстрой и в то же время неторопливой походкой, раскланиваясь направо и налево. А переулок живет обычной жизнью. Тут вам и скамеечки с посиделками на целый день, и дворник с неизменной метлой и столь же неизменными разговорами с каждым встречным, и парикмахер, покуривающий в дверях своего заведения в ожидании редких клиентов, и зеленщик, попивающий с приятелем винцо неподалеку от своего лотка со свежим салатом, и старушка, выбирающая на этом лотке овощи посочнее, и собачки, вынюхивающие поодаль, где что плохо лежит, и шкодливые мальчишки, затевающие очередную шалость. И все это движется, болтает под дивную мелодию, выводимую кем-то за кадром, конечно же, на аккордеоне.

Столкнувшись у двери с соседской девочкой-подростком, очевидно, дочкой консьержки или, может быть, дворничихи, ласково потрепав ей щечку, Юло скрывается в подъезде и время от времени мелькает в кадре то слева, то справа - он поднимается по многочисленным лестничкам и переходам к своей мансарде. Вот он появляется за окном своей комнаты, сразу же открывает его и устанавливает раму так, чтобы солнечный зайчик попадал в соседний корпус, прямо на клетку с птицей, мгновенно откликающейся веселым чириканьем.

Ни минуты не задерживаясь, Юло пускается в обратный путь - и вот уже приближается к знакомым нам железным воротам, ведя за руку мальчишку с портфелем. И, обменявшись с сестрой кивками, так же за руку уводит племянника на прогулку.

О, эти прогулки с дядей - похоже, единственное настоящее развлечение для мальчугана! Ведь дядюшка - добрейшей души человек и милейший бездельник, со всеми знаком и с каждым останавливается поболтать, а племянник получает редкую свободу - и бежит наперегонки с мальчишками и собаками на соседний пустырь! Там можно купить у уличного торговца парочку таких вкусных пирожков с вареньем и сахаром, засесть с приятелями за полуразвалившимся забором и поиграть в забавную игру, придуманную, наверно, еще Чарли Чаплином. Игра безумно интересна и состоит в том, чтобы неожиданным свистом из укрытия отвлечь внимание прохожего в тот момент, когда тот подходит к одинокому фонарному столбу: спорим, не заметит и стукнется!..

Но вот пирожки съедены, прохожие набили шишек, дядюшка наговорился с приятелями, пора домой, в автоматизированный уют, где папа с мамой как раз обсуждают, не пора ли братцу Юло заняться делом: дорогой, отчего бы тебе не устроить его к себе на завод...

И вот уже ранним утром наш герой, сопровождаемый знакомыми собаками, отправляется на работу... А вот он с непривычки засыпает за рабочим столом, как раз в это время, когда что-то ломается в подведомственном ему конвейере, и тонкая ровная нескончаемая пластиковая кишка дробится на сосиски, и бедный Юло, опутанный, по точному замечанию киноведа В. Божовича, как Лаокоон, коричневыми сардельками-щупальцами, мечется внутри этого кокона, безуспешно пытаясь что-то предпринять...

Не стану далее столь же подробно пересказывать изящное и прихотливое течение этой веселой и чуть грустной, чистой и звонкой, как речка, ленты, в которой отражаются, помимо прочих фильмов Жака Тати, "Новые времена" Чаплина и "Под крышами Парижа" Рене Клера, а заодно угадывается будущая "Игрушка" Франсиса Вебера. Нелепый недотепа, милый чудак, наш Юло уедет в конце картины в провинцию - конечно, потому, что в столице, одевающейся в сталь, стекло и бетон (о чем подробно Жак Тати расскажет в следующем своем фильме, "Play time") скоро не останется места для таких, как он. Но этот отъезд героя, навевая легкую грусть, не будет, однако, глубоко драматичным, ведь, во-первых, нелепый только с виду добряк и оптимист Юло на самом-то деле очень и очень жизнеспособен (и еще не раз вернется на экран), а, во-вторых, покидая Париж, он оставляет по себе нечто большее, чем просто теплое воспоминание в сердце племянника и зрителя. Это "нечто большее" - возникающее взаимопонимание между провожающими родственника на поезд сыном и отцом. Первому надо же вложить свою ладошку в чью-нибудь сильную надежную руку; ко второму приходит понимание: быть счастливым - не значит быть богатым, быть счастливым - значит жертвовать своим покоем для тех, кого любишь.

Может быть, прежде всего именно об этом и рассказывают истории Жака Тати о месье Юло, беспокойном и, не желая того, вносящем беспокойство в жизнь окружающих чудаке, из фильма в фильм неизменно уезжающем, чтобы однажды вернуться. Почему? Только ли потому, что он - любимая маска своего создателя? А может быть, потому, что господин Юло - это наша с вами память о детстве, о родителях, о старых послевоенных, таких родных, отчих - из прошлой жизни домах и дворах, которых больше нет...

Но как же нет, коли продолжают они жить в нас, покуда мы сами живем на свете?..

Фильм «МОЙ ДЯДЮШКА (MON ONCLE)»
Год выпуска: 1958

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я Прочие