МАСТЕР И МАРГАРИТА

Режиссер и сценарист Владимир Бортко

Оператор Валерий Мюльгаут

Композитор Игорь Корнелюк

Продюсеры: Валерий Тодоровский, Антон Златопольский, Владимир Бортко

Актеры: Олег Басилашвили, Кирилл Лавров, Сергей Безруков, Владислав Галкин, Александр Галибин, Александр Абдулов, Александр Филиппенко, Александр Адабашьян, Илья Олейников, Александр Панкратов-Черный, Валентин Гафт, Анна Ковальчук, Валерий Золотухин, Роман Карцев и др.

Продолжительность 8-серийного телефильма около 480 минут

Жанр: мистическая драма

Производство: Россия, ТВ
Год выпуска: 2005

О "МАСТЕРЕ И МАРГАРИТЕ" И О ЛЮДЯХ, КОТОРЫМ ПОВЕЗЛО

1. Шедевр популярной беллетристики

Прежде чем комментировать творение Владимира Бортко, неплохо бы разобраться, о чем, собственно, рассказывает первоисточник, послуживший режиссеру исходным материалом. И о ком. Что за нелепость, подумает кто-то: "Роман о Понтии Пилате" (вот, кстати, и верный ответ), четверть века назад почитавшийся властями антисоветчиной, ныне изучают в школе и, в отличие от других книг школьной программы, читают. Даже ленивые и нелюбопытные. Литературоведы же замусолили его до дыр, прослеживая происхождение того или иного образа или фиксируя сотни их зеркальных отражений друг в друге.

Что ж, читать-то, может, и читают, вопрос в том, как. Да так же в большинстве, как какого-нибудь Коэльо или Брауна. То есть как попсу. Ну, или, скажем помягче, как популярную беллетристику. Другой вопрос - отличается ли "Мастер и Маргарита" от, например, "Властелина колец", и, если да, то чем и насколько. Старшее поколение отечественной интеллигенции - шестидесятники - за подобную постановку вопроса с удовольствием вопьется мне зубами в глотку. И это правомерно: для их становления роман Булгакова, впервые опубликованный в СССР в 1967 г., т.е. двадцать семь лет спустя после смерти автора, - явление неоценимое. Как, вообще говоря, и для нас - их детей. С одним, правда, разночтением. Многие из нас, восторгавшихся "Мастером" в юности, сегодня уже не ощущают в себе по отношению к этой книге решительно никакого священного трепета.

Почему? Развернутый ответ потребовал бы слишком долгого разговора, а он нам предстоит и без того долговременный. Скажу коротко: потому что роман... Нет, вряд ли так и задуман (и вряд ли очень талантливый автор не сумел с ним справиться), роман, скорее, просто не доработан, потому что в нем концы не сведены с концами, потому что в нем на каждом шагу зияют белыми нитками швы разнообразных конструкций, на наших глазах примеряемых автором к своему замыслу. Иными словами: в нем слишком заметно то, что Бунин называл писательским пищеварением, которого, по его справедливому мнению, не должен знать читатель. И первая (она же главная) белая нитка - психологическая неубедительность основных персонажей романа. Та же Маргарита. Кто она? Чья жена? С кем живет до мастера? Если с тем, о ком можно подумать, представив ее благосостояние в полуголодные 20-е годы, тогда в любовь, набросившуюся на нее, как убийца из-за угла, поверить невозможно. Ведьма? Тогда невозможно поверить в то, что она не понимает: ей, именно ей, уже ДО бала приготовлен совсем не тот финал, какого она хотела бы. Возьмите любой женский образ Толстого или Тургенева, Достоевского или даже Шолохова и сравните с Маргаритой...

Но достаточно, думаю. И добавлю только вот что: никакая сложнейшая конструкция книги (тоже, кстати, далеко не везде прописанная до конца), никакая ослепительная, а вернее ослепляющая лишь при беглом чтении зеркальность образов, не могут скрыть их психологической, да даже и социально-психологической неубедительности. Не всех, конечно. Но ведь главных! Ведь, в сущности, и Иванушка (в меньшей мере), и мастер - что бы ни напридумывала о нем Мариэтта Чудакова, мол, таким он и замыслен Булгаковым, - персонажи яркие, но неубедительные. Ведь евангелия от литературоведов - это, в конце концов, книги для служебного пользования. Авторский же текст - то, что читают все.

А текст этот - повторюсь - хорош именно и прежде всего по первому восприятию. Вот примерно как "Три мушкетера" или "Властелин колец". При внимательном, я бы сказал, при взрослом, чтении любая из этих трех книг начинает смущать и вызывать вопросы. (Последнее, разумеется, ни в коей мере не отменяет книгу как таковую, но - переводит в раздел чтения для подростков, что и произошло с многими в свое время сверхпопулярными романами для взрослых.) В случае с "Мастером" главный вопрос - о чем он, культовый роман шестидесятников?

Насколько мне известно, ни на уроках литературы, ни даже в большинстве исследований, авторы которых заняты, как правило, чем угодно, только не пропедевтикой, чаще всего речь о самом главном вопросе не заводится. А главный, во всяком случае, первый вопрос, который следует прояснять для молодого читателя, по-моему, все-таки не "как это сделано", а "зачем, о чем и о ком рассказывается". Если, действительно, главный герой "романа о Понтии Пилате" не безымянный мастер и не его антипод - Иешуа, а именно Понтий Пилат, тогда, что ж, получается, главная тема романа - преступление и наказание. А преступление, совершенное главным героем, - предательство. Самый страшный из смертных грехов. И поскольку оно, это главное преступление, в самом деле, отражено на страницах книги в десятках зеркал, в персонажах, совершающих аналогичные, только менее масштабные преступления, не всегда, правда, осознанно, и, во всяком случае, предавая ближних меньшего калибра, нежели Ближний Пилата, - суд над ними осуществляется такими же бывшими грешничками из иного измерения. С неизменным черным юмором чертовщины.

Но не будем отвлекаться на чертей. Согласно булгаковской конструкции, на вершине романной пирамиды находятся все же не Воланд с присными и не Берлиоз с ему подобными. На вершине - диалог между предателем и Преданным, диалог, сочиненный человеком, отрекшимся от своего сочинения. Я полагаю, что мастер потому, прежде всего, не имеет в романе собственного имени, что - отрекся, то есть предал. И несет кару безымянностью. К тому же и предал (отрекся) он не раз, не только от своего сочинения и - опосредованно - от Героя, но и от Маргариты. А отрекшись от главного для любого человека и тем более для художника, от любви и творчества, мастер, стало быть, оказывается предателем вдвойне. И, натурально, несет наряду с Понтием, самую страшную кару.

Главным антагонистом всех без исключения персонажей романа выступает Иешуа, еще не Бог, но уже не совсем человек. Точнее, в евангелии от мастера - как раз человек (именно поэтому, думаю, он и поименован Булгаковым Иешуа Га-Ноцри, что, конечно, то же самое, что Иисус из Назарета, однако отчего-то же не воспользовался Михаил Афанасьевич привычной транскрипцией). Он не то чтобы непогрешим, просто безгрешен. Он не то чтобы всезнающ, просто умен. Он не то чтобы всепрощающ, просто человечен. Простые такие, естественные качества. Где они у всех прочих обитателей романа? Поэтому у Иешуа, в отличие от прочих персонажей романа, прямых отражений нет, есть только два как бы отблеска - Иван Бездомный и Левий Матвей.

Последний - опять-таки потому и Матвей, а не Матфей, что Матфеем еще не стал и станет не скоро, можно даже так понять, что лишь спустя века, когда воплотится в Иванушку, прошедшего школу сперва воинствующей бездуховности Берлиоза, а после - университет завершающего искупление своих грехов мастера и, наконец, получившего всё очищающий и всё выжигающий дар Маргариты - вампирский поцелуй ведьмы. Таковым он мне представляется, Иван Николаевич Понырев, некогда поэт, а в эпилоге - философ и как бы свидетель, а может, и тайный летописец всех этих событий, своего рода еще одно alter ego Михаила Афанасьевича Булгакова, вполне ведь могший переписать роман мастера, подобно тому, как сам мастер переписал евангелия, в том числе и то, которое от Матфея.

Итак, роман Булгакова есть не что иное, как вереница переплетающихся историй о предательстве, исходной точкой которой является главное в Истории Предательство, отображенное в сожженном романе человеком, предавшим свое Дело и свою Любовь. Книгу, разумеется, можно прочитать и по-другому, так сказать, с другого бока, например, как историю посещения дьяволом очертеневшей Москвы с инспекцией новой подведомственной территории. Но дьявол ли Воланд? Это другой вопрос, на который однозначно ответить нельзя, потому что автор так его задумал. Или таким написал. То бишь не дописал.

Вообще говоря, именно незавершенность романа (не в смысле завершенности повествования) и есть главная причина как того, что педагоги и литературоведы мало занимаются его содержанием (все больше формой), так и того, что читают и комментируют его всяк по-своему, а в общем же кто во что горазд. И коль скоро авторский текст подобное позволяет, задача перед интерпретаторами романа, допустим, собирающимися перевести его на язык театра или, как в данном случае, для телевидения, с одной стороны, облегчается, с другой - усложняется. Поскольку драматург, предлагая свое прочтение, рискует, что называется, не попасть в зрительскую трактовку. Роман-то популярный, больше того - культовый, еще того хуже для интерпретатора - весьма и весьма претенциозный. Роман, руководителями общественного мнения изо всех сил возводимый в классику литературы, рядовым же вечным юношей, то есть сегодняшним средним читателем, заглатываемый наряду с покет-буками Лукьяненко и Акунина. В сказанном легко можно убедиться, просмотрев несколько десятков сетевых ресурсов, где молодые люди делятся друг другом своими впечатлениями от прочитанного и просмотренного.

2. "Мастер и Маргарита" в зеркале Владимира Бортко

Право же, отчаянное мужество, с каким, несомненно, ориентируясь в ситуации, талантливый режиссер Владимир Бортко взялся за априори неподъемное дело экранизации "Мастера и Маргариты", да еще, по существу первой в России (ведь что там наработал десять лет назад Юрий Кара, так никто и не знает, но если бы сработал качественно, наверное, всё же знали бы - хорошие "рукописи не горят"), вызывает восхищение. Вопрос - вызывает ли восхищение продукт его отчаянного мужества? Ответ, к сожалению, - нет, сколько бы ни старалось руководство РТР рекламными роликами и разнообразными "эпилогами" убедить нас в обратном. (Оно, руководство, само отчетливо понимает, что заявленное "событие" вышло неубедительным, - о том как раз и свидетельствуют всяческие ток-шоу, во время которых приглашенные к разговору мэтры от кино и литературоведения, в том числе и сам Владимир Владимирович Бортко, вполне безуспешно пытаются защитить это творение, то и дело соскальзывая с темы в разнообразные отвлеченности. Так, в телепередаче от 23 января 2006 г., посвященной, несомненно, обсуждению фильма, дьякон Андрей Кураев в очередной раз предупреждал зрителя от восхищения бесовщиной вообще и, в частности, от восхищения любящей ведьмой, в ответ на что М.О. Чудакова в той же логике обвинила дьякона в защите антисемитизма. Ну самое время поговорить о еврействе, не правда ли?)

Давайте теперь, в меру наших сил и умений, попробуем понять, почему же конкретно сериал В. Бортко событием в культурной жизни не стал, в отличие, например, от его предыдущих, тоже вызвавших в свое время немало критических замечаний, экранизаций булгаковской повести "Собачье сердце" и романа Достоевского "Идиот".

Что отражает зеркало Владимира Бортко? Сам режиссер в помянутом обсуждении фильма, а вслед за ним и исполнитель роли Воланда Олег Басилашвили весьма эмоционально говорили: фильм отражает, в первую очередь, тему "очертеневшей" Москвы, тему бесовщины советской власти, о которой нынешнее молодое поколение уже не знает, а знать должно. Чтобы, понятное дело, не повторить печального опыта своих дедов и прадедов. Вероятно, поэтому в зеркале Бортко и отражаются только старческие лица. Средний возраст исполнителей в его - подчеркнем: не театральной, а телевизионной, обнажающей всё на свете даже отчетливей, чем кино - постановке "Мастера и Маргариты", надо думать, приближается к 60 годам. То бишь, если здесь и есть какая символика, а не одна только та причина, что современный отечественный молодой или даже среднего возраста актер просто не может уже представить себе, а, значит и для нас изобразить (а Бортко, следовательно, не может ему доступно объяснить), как жили люди 20-х, то эта символика может быть прочитана только так: советскую власть делали старики, превращая, замораживая в стариков всё и вся. О том, что это зеркало кривое, думаю, даже и говорить не надо.

К советской бесовщине, в которую логично, но скучновато, вписываются личные истории Иванушки, мастера и Маргариты, подверстываются безобразия чертей и, наконец, история Пилата и Иешуа. В общем-то, как уже сказано выше, надо бы наоборот - от Пилата к управдому. Но опять-таки каждый имеет право на собственную интерпретацию. И на неудачу тоже. Потому что при таком раскладе неудача обеспечена. Ведь, с одной стороны, сколько бы ни старались сыгравшие, на мой вкус, на порядок лучше всех (причем сыгравшие именно то, что, несомненно, есть у Булгакова - великого предателя и величайшую Жертву) Кирилл Лавров и Сергей Безруков - не они тут, получается, главные; с другой - 60-70-летние, пусть даже замечательно талантливые исполнители бесов просто физически не могут обеспечить своим персонажам их наглость и всемогущество, осуществляемые в романе с бесконечными, фнтастическими легкостью и блеском. (К слову сказать, точно то же самое мы наблюдали лет двадцать назад, когда дождались от Г. Юнгвальд-Хилькевича продолжения "Д` Артаньяна и трех мушкетеров" - отяжелевшие герои, у Дюма-то ничуть не постаревшие, лишь умудренные, вызывали разве что сочувствие к их неповоротливости.)

Иными словами, конструкция булгаковской пирамиды в бортковском отражении оказалась перевернутой с ног на голову. Это первое. Второе. Поставив во главу угла не ершалаимские, а московские события, да еще перенеся действие из 20-х годов в 30-е (чему свидетельством появление человека во френче и пенсне - персонажа, которого в романе нет), да еще и населив Москву сплошь стариками, режиссер сознательно лишил свой текст булгаковского предгрозового и в финале грозового воздуха, той атмосферы, в которой только и возможна фантастика. Опростив мистическую составляющую, режиссер предложил зрителю не более чем бытовуху, чтоб не сказать - чернуху, сопровождаемую кошмарными снами пожилых персонажей выморочной Москвы. И тут уж, право, не до того, чтоб критиковать его кукольного Бегемота или сравнивать полет ведьмы на метле с аналогичными действиями голливудского Гарри Поттера.

Столь же бессмысленным представляется и разговор на любимую тему сетевых критиков, мол, обманул нас всех Владимир Владимирович, обещая в интервью, предшествующих появлению сериала в эфире, показать всё, как оно есть в романе, без отсебятины. Ну что тут скажешь?.. Повторим за Высоцким: "Кто поверил, тому по подарку"... Да и что ж это был бы за интерпретатор, кабы обошелся без интерпретации? То бишь без отсебятины.

Вопрос опять-таки в том, зачем, для чего эта отсебятина вводится. Ну, с Гафтом (кстати, блестяще сыгравшим эпизод с Каифой) понятно. Если делать из "Мастера и Маргариты" не феерическую фантасмагорию, а мрачную сатиру на выморочную Москву, замороженную большевиками, да при этом подробно, чуть не постранично пересказывать роман, так, чтобы в восьмичасовой сериал вместились все, даже боковые его сюжетные линии, то надо придумать еще одного, так сказать, эксклюзивного Героя - того, кто виноват. Тут, в реалистическом, по преимуществу, тексте ни Воланд, ни Понтий, ни даже мастер не годятся. Тут надобен не такой персонаж, который наблюдает или даже философствует, но такой, который действует. Чьими, скажем так, грязными руками. А чьи руки самые кровавые? Сталин не проходит, Сталин, как чуть не в унисон твердят литературоведы, это Воланд. А кроме Сталина?..

И мы имеем евангелие от Лаврентия. И - не можем такой интерпретации принять. Настолько, что, даже не поняв еще до конца замысел Бортко, посмотрев только две-тре серии, уже чувствуем: кино-то не о том, о чем любимая детская книжка, напускаемся на кота (все подряд), на 80-летнего Пилата, мол, какой из него кавалерист, он не шаркает - его поддерживать надо (Гоблин), на кроткого Иешуа в замечательном, по-моему, исполнении Безрукова, который здесь хотя отчасти реабилитирует себя, провалив роль Есенина (мол, какой же это Христос, посмотрите хоть на Кэвизела в гибсоновских "Страстях Христовых" - и то лучше).

Странно все это. Не менее странно, чем возведение литературоведами, обычно скупыми на похвалы, когда речь заходит о массовой культуре, именно популярного романа (хоть моментами и написанного так блестяще, что кажется высокой литературой) в классический ряд. Ну, попробуйте от них, литературоведов, добиться признания такого же права за "Тремя мушкетерами", сделанными вряд ли хуже... И не менее странно, чем сознательное прочтение мистико-фантастико-сатирического произведения как истории про то, что "так жить нельзя".

Ну, не Солженицын же это, ребята, и даже не Говорухин!..

А вот то, что, за минусом сказанного, роман, действительно, экранизирован слишком подробно, в силу, с одной стороны, авторской концепции режиссера, а с другой - из желания, чтобы тем не менее угодить большинству - читателей, учителей, даже критиков, вот это как раз совсем не странно. Но от того нисколько не легче. Потому что, как ни стараются Бортко и Гафт, они даже вдвоем - увы, не Булгаков. Больше того, интерпретация режиссера, именно вследствие его и, конечно, продюсерского желания угодить массе, то бишь усредненному читателю-зрителю, скажем на современном жаргоне, "подставляет" роман, с одной стороны, расставляя слишком прямолинейные акценты, с другой -чересчур подробным пересказом обнажая и недоработки Булгакова, и "масскультную" сердцевину текста.

Ну и, более-менее разобравшись с концептуальными, содержательными вещами, в завершение разговора о том, что сделано, скажем несколько слов и о том, как сделано.

Нам говорили: телефильм. Мы все и ждали телевизионного ФИЛЬМА. А получили телеспектакль. Как те же "Собачье сердце" или "Идиот". Но то, что без особых потерь можно сделать в случае экранизации лапидарного "Собачьего сердца" или даже огромного, но, в принципе, не требующего натурных съемок и спецээфектов "Идиота", - неуместно в случае фантасмагории "Мастера и Маргариты", действие которой происходит в нескольких исторических проекциях и как минимум в четырех измерениях. Посему вся "фантастика", а равно, к сожалению, и операторская работа вообще - ниже критики. Поскольку примитивней даже средних ожиданий и представлений. То же, в общем, можно сказать и о музыке, сделанной, как обычно у Корнелюка и Бортко, в три аккорда для начальных и финальных титров. Иначе говоря - не для углубления художественного восприятия особенно значительных эпизодов, ни даже просто для параллельного существования - для заставки.

А коль скоро ни фильма как такового, ни камеры, ни даже музыки толком нет, остается сказать только об актерских работах. Я уже выделил две, на мой взгляд, лучшие. Прежде всего, спасибо, конечно же, Лаврову, несмотря ни на что сыгравшему на одном умном мастерстве своем именно великого предателя. Пусть и не совсем Пилата. Почему? Да потому что реальный - и булгаковский тоже - Пилат достаточно молод, он только что завершил карьеру воина, перед ним еще большая жизнь и другая карьера - политика. За нее-то он и боится, из-за нее-то и "умывает руки". А будь ему 80, подумайте, послал ли бы он на смерть человека, мановением руки снявшего старику терзающую его мигрень? Такой Пилат скорее послал бы куда подальше и Каифу, и с ним вместе великого и ужасного Цезаря, махнул на все рукой и отправился вместе с кудесником в вотчину, куда-нибудь на Кипр. Сколько доживать-то осталось?

Понравившийся многим, судя по телевизионным ток-шоу и рецензиям в сети, Владислав Галкин, действительно, сыграл недурно, особенно в части перерождения своего героя. Но при первых появлениях для роли 20-летнего бесшабашного поэта, не то имажиниста, не то просто скандалиста, он, согласитесь, староват. Да и поэтом не выглядит. Скорее кем-то, похожим на Шуру Балаганова (тут прав Гоблин, первым отметивший этот факт).

О чертях умолчу. Черти как черти, но Милляра, по-моему, им здорово не хватает, а Баширов - любой из воришек "Места встречи изменить нельзя", но только не демон, не булгаковский Бегемот.

Не стану распространяться и обо всех исполнителях малых ролей. И Золотухин, и Карцев, и Адабашьян, и, как давно понятно, Олейников сыграют где угодно и кого угодно. Но скажите, читатель, вам могло прийти в голову, что Степе Лиходееву не тридцать, а как минимум шестьдесят?

Впрочем, кастинг - прямое и естественное следствие режиссерской концепции. Так ведь? О ней же мы решили больше не говорить. Потому не тронем ни мастера, ни человека в пенсне, хотя последнему вместе с вполне соцреалистической документальной и поддокументальной массовкой (Булгаков - соцреалист?!. до такого еще, кажется, никто не додумывался, впрочем, никто до Владимира Владимировича не осмеливался и на подмену главного героя в "Мастере и Маргарите") на откуп отдан весь эпилог, занимающий ни много ни мало как две с половиной серии.

Зададимся только одним, с моей точки зрения, неразрешимым вопросом. Почему актер Галибин, исполняющий роль мастера, говорит голосом актера Безрукова, играющего Иешуа? Что, Галибин к переозвучке заболел ангиной, что ли? Ведь никакое иное объяснение, даже приняв во внимание режиссерские концепции и изыски, не подходит. Это мастер сочинил Иешуа, а не наоборот, даже если самого мастера сочинил, по Бортко, Иванушка или сам немыслимый в булгаковской книге о 20-х годах Лаврентий.

Итак, не тронем ни мастера, ни Лаврентия. Поговорим о Маргарите, совершенно парадоксальном персонаже романа. Вдумайтесь: ведьма, способная любить! Женщина, на которую любовь набросилась, как убийца из-за угла И где она, эта самая страсть, эта любовь, позвольте спросить? Смотрим на экран. Там встречаются в пустынном переулке двое людей предпенсионного возраста, глядят друг на друга так, как будто глядят внутрь самих себя, мол, не заболело ли что внутри, потом - нет, видать, не заболело, - не взявшись за руки, как сомнамбулы, уходят в одном направлении. Придя по направлению, долго, молча, мучительно скучно сидят, бесцельно глядя в потолок. И это - "удар молнии", это - любовь?

Хорошо, пусть Бортко делал выморочный мир, в котором любовь невозможна, возможны только банальные лиходейства, но тогда еще сильнее, чем при чтении книжки, хочется спросить: зачем, почему обеспеченная замужняя Маргарита принимает предложение кривого незнакомца?

У Булгакова, благодаря его литературному дару, несмотря ни на какие вопросы, Маргарита - героиня. И любовница, и ведьма. Если помните, мастер именует ее не иначе, как Марго, однозначно отсылая нас тем самым к другой Марго - героине романа Дюма. А уж ту, не правда ли, трудно обвинить в постном существовании?

Что же делает Анна Ковальчук? А то же, по-моему, что делают в фильмах Бортко все актрисы. То же, что делала у него Вележева, исполнительница Настасьи Филипповны (тоже ведь своего рода ведьмы). Она, Анна Ковальчук, присутствует. Или - в лучшем случае - красуется. Сама по себе. Как, понимаешь, какая-нибудь там Ким Бейсингер. При том, что решительно не обладает физическими статями голливудской суперстар. По принципу: а чем наши хуже. Вот, собственно, и всё.

3. Событие или "мыло"?

Остается сказать, что итог закономерен. То, что делается для всех, не удовлетворяет никого, кроме заказчика. (И еще разве автора, который в помянутом ток-шоу, вышедшем через три недели после окончания демонстрации теледейства, ничтоже сумняшеся заявил: если б я делал фильм заново, я бы сделал его точно так же.) Ну а заказчику - куда деваться? - только стоять на своем до конца, утверждая: СОБЫТИЕ! - Ну, что ж, тогда за событие! - как сказал бы рогожкинский товарищ генерал.

И уж совсем напоследок, вдогонку, так сказать. Участники пресловутого ток-шоу в конце передачи задали нам вопрос, не успев, правда, обсудить его сами. А вопрос в том, отчего ж, если сериал - все-таки не событие, его две недели смотрели 40 миллионов человек, в том числе и мы с вами? Отчего его смотрели старшеклассники и учителя, если принять во внимание, что 8-часовой формат слишком длинен и неудобен, для того, чтобы нерадивым знакомиться по нему с содержанием романа? Отчего сериал смотрели взрослые серьезные люди, обычно сериалы не смотрящие, а среди них и простые почитатели, и профессиональные читатели Булгакова, причем смотрели от начала до конца, невзирая на то, что уже с первых серий поняли: мыло, пусть и свежее, не в пример пресловутой осетрине?

А правда - отчего? Не иначе как мистика!.. Та самая, булгаковская, мистика, от которой везучий - иначе не скажешь - режиссер Владимир Бортко решительно открещивался во всех интервью.

А тогда, что ж, тогда - за "повезло"!

Фильм «МАСТЕР И МАРГАРИТА»
Год выпуска: 2005

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я Прочие