Мальчишки города на Неве

Рассказы старого книгочея
Ефимов, Игорь Маркович. Таврический сад: повесть / ил. Д. Боголюбовой-Кузнецовой. – М.: Самокат, 2012. – 152 с., ил. – (Родная речь)
Попов, Валерий Георгиевич. Все мы не красавцы: повесть в рассказах / ил. Л. Шмелькова. – М.: Самокат, 2012. – 160 с., ил. – (Родная речь)
Шефнер, Вадим Сергеевич. Счастливый неудачник: повести / ил. Я. Черных. – М.: Теревинф, 2011. – 168 с., ил. – (Книги для детей и взрослых)

Год издания: 2012
Рецензент: Распопин В. Н.

    Добрый день, друзья мои!
    Сегодня мы с вами продолжим разговор о писателях-полуклассиках, начатый в прошлый раз. Три автора, чьи книги мы с библиотекарями подобрали для этой беседы, представляют советскую литературу города Ленинграда (в прошлом - Петрограда, ныне - Санкт-Петербурга), хотя коренным петербуржцем, родившимся в городе на Неве, прожившим там всю жизнь и там же похороненным, был только Вадим Сергеевич Шефнер (1914/1915 - 2002).
    Вадим Шефнер - сын пехотного подполковника и внук военного моряка, одного из Вадим Сергеевич Шефнер первостроителей Владивостока, чьим именем названы улицы в Находке и Владивостоке. По материнской же линии писатель тоже внук моряка, вице-адмирала В.В. фон-Линдстрема. Таким образом, русский поэт и прозаик Вадим Шефнер, точно так же, как создатель классического толкового словаря русского языка Владимир Иванович Даль, был немецко-скандинавского происхождения. Это, конечно, не более чем любопытный факт, ведь по самой сути оба автора ощущали себя даже не россиянами, а именно русскими людьми. Лучшее свидетельство тому - их подлинно русские книги, одну из которых мы сейчас держим в руках.
    Это небольшой сборник "Счастливый неудачник", выпущенный издательством "Теревинф" в 2011 году. В книгу входит, помимо вынесенной в заглавие, другая повесть - "Миллион в поте лица". Первая известна читателям еще с 1964 года, вторая - с 1971-го. Эти произведения, если читать их не подряд и с перерывом в несколько лет, могут показаться не связанными друг с другом, однако напечатанные под одной обложкой и читаемые подряд, повести, без сомнения, являют собой автобиографическую дилогию о детстве и отрочестве. Впрочем, это художественные произведения высокого уровня, так что не имеет никакого смысла устанавливать, где в них быль, а где - выдумка. Да всё в них быль, ведь то, о чем в книге рассказывается, если и не происходило лично с автором, то было им воочию увидено и навсегда запечатлено фотографически точным, по слову О.Э. Мандельштама, "хищным взглядом" большого писателя.
    Потому повести В. Шефнера, может быть, даже больше рассказывает о Петрограде, чем о петроградском мальчике, его трудах и днях, друзьях и подружках, соседях и заботах, хотя все перечисленное и многое другое здесь наличествует. И это особенно замечательно, ведь Петроградом город на Неве назывался всего-ничего, какой-то десяток лет: прежде он был Санкт-Петербургом, потом станет Ленинградом, а в конце концов вновь Санкт-Петербургом. Тем важнее любое, не говоря уж о таком талантливом, как повести Шефнера, художественное свидетельство о том недолгом историческом периоде.
    А еще - и это не менее важно и интересно - книжка В. Шефнера рассказывает о том, что детство не бывает несчастливым, вне зависимости от того, на какую эпоху оно приходится.Время же, отображенное на страницах "Счастливого неудачника" и "Миллиона в поте лица", - это двадцатые годы прошлого столетия, эпоха военного коммунизма и начала нэпа, когда буквально в одночасье рубли превращались в тысячи, тысячи в миллионы, а миллионы - в миллиарды. Только вот купить на миллиарды почти ничего было нельзя. Впрочем, время показано здесь глазами ребенка и подростка, размышляющего не о войне, не о политике и экономике, не о смерти Ленина или борьбе Сталина с Троцким и Зиновьевым, а о том, как бы утереть нос вредной Лизке из соседней комнаты (не забудем - речь идет о Ленинграде, где многие и до сих пор живут в коммуналках), как лучше ответить на анкету педологини (существовала такая наука и такая дикая преподавательско-чиновничья должность в недрах отечественной педагогики), чтобы быть представленным в ее справке хотя бы простым хулиганом, а не полным идиотом, как не погибнуть в бурных морских волнах да еще и спасти новую подружку Маргариту, брат которой повез ребят кататься на самодельной моторной лодке и не пожелал из гордости захватить на всякий случай вёсла. Время, таким образом, дано в первой повести, не впрямую и не подробно, а как бы моментальными снимками, высвеченными из туманной дали вспышками памяти. Так, как вспоминается детство любому из нас - калейдоскопическими, моментально меняющимися яркими картинками. Что-то - как ходьба героя-рассказчика по карнизу третьего этажа старого питерского дома и падение, к счастью, не приведшее к увечьям, высвечивается ярче и подробнее, что-то дается лишь мельком, едва задевая край глаза.
    Во второй повести об отрочестве сюжет раскручивается вокруг необходимости вернуть тётке, с которой герой живёт в ожидании отца-военного, без спроса позаимствованный у нее на пирожки и лепешки для себя и приятеля миллион. В поисках воможности заработать этот миллион, чтобы не считаться вором, подросток, подобно герою старинного плутовского романа, проходит немало испытаний, узнаёт многих людей в пестром петроградском обществе, где лишь несколько лет назад произошло воистину вавилонское смешений наций, классов и только что не языков. Здесь и мягкая сатира, и горькая ирония, и первая любовь, и личный рост, и первые проблески литературного творчества, еще не очень-то осознанные, но волнующие посильнее первых поцелуев. И - город, город, город...
    Прекрасный и обнищавший, неухоженный и трудовой, столичный и забытый. Город как действующее лицо, как самый главный герой, как вдохновитель на подвиги и творческие попытки. Город, уже переживший и славу, и бесславье. Город, которому еще предстоит пережить столько, сколько, пожалуй, не приходилось переживать ни одному городу в мире."Счастливый неудачник" и "Миллион в поте лица" - вещи, которые сам автор, очень требовательный к себе, считал удачными. Если их читать не торопясь, не из желания скорее узнать, чем дело кончилось, а - вчитываясь и вдумываясь, сопоставляя с тем, что читали вы (если читали, конечно) о Ленинграде той же эпохи, например, у Каверина, сравнивая с тем, как живем нынче мы сами, можно многое понять и о наших предках, и о самих себе, понять, что не так уж сильно мы отличаемся от ребят, живших в России сто лет назад, пусть жили они труднее и, пожалуй, интереснее нас, ели меньше, а взрослели раньше, но в главном, в самом главном, в любви и в росте, в желании понять самих себя и окружающих, были такими же. А ведь от ребятишек начала двадцатых годов ХХ века до ребятишек начала 40-х века XIX почти столько же лет, сколько и до нас с вами. И, если судить по книгам, не так уж разительно герои Шефнера отличаются, скажем, от героев "Детства" и "Отрочества" Льва Николаевича Толстого. Тогда, стало быть, и мы тоже имеем с ними немало сходств. А это значит, что, читая вдумчиво хорошие книги, мы не только знакомимся со своими корнями, не только постигаем самих себя, но и определяем свое место в большой Истории, в той бесконечной цепи поколений, что соединяет нас с самым началом и ведет в бесконечность. И тогда зачем нам с вами фантастическая машина времени, когда она у нас давным-давно имеется - на полках в книжном шкафу?..
Игорь Маркович Ефимов    Представитель ленинградской литературы, философ, историк, мемуарист, публицист и романист, Игорь Маркович Ефимов родился в Москве в 1937 году, получил два высших образования, эмигрировал в США в 1978 году. Автор немалого количествва художественных и нехудожественных книг, Игорь Ефимов - меньше всего детский писатель. Однако ранняя его повесть "Таврический сад", недавно переизданная "Самокатом" в серии "Родная речь", рассказывающая о детстве интеллигентного мальчика, проходящем в послевоенном, еще только начавшем зализывать страшные раны блокады Ленинграде, несомненно, прежде всего обращена к подросткам.
    Герой повести, как я уже сказал, мальчик из интеллигентной семьи. Сегодняшняя шпана, наверное, назвала бы его лузером, как, впрочем, и его отца. Шпана тогдашняя же... Впрочем, не буду портить вам удовольствие пересказом многочисленных историй взросления будущего писателя. Могу только сказать, что, как в повестях Шефнера, в "Таврическом саде" самый главный герой, пожалуй, тоже - город. И зарисовки послевоенного Ленинграда, увиденного глазами десятилетнего мальчика, представляются мне столь же важными, как и рассказы о приключениях героя, во время которых происходит самое важное событие в человеческой жизни - взросление. Мы отчетливо видим голодную и холодную жизнь героя и города-героя; видим пленных немцев, строящих дом на месте дома, разрушенного несколько лет назад немецкими же бомбами; мы пробираемся вместе с героем на пустырь, где расположилось кладбище военной техники - покореженные противотанковые "ежи" и разбитые самолеты; вместе с героем мы "уплотняемся" в комнате в коммуналке, куда являются из эвакуации бабушка, мать и внучка, заявляя, что прежде они в этой самой комнате жили и что больше им пойти некуда...
    Там, в Таврическом саду и в книжке "Таврический сад", много чего происходит, ведь жизнь мальчишки - это не только дом и семья или даже двор и его хозяева - пацанские банды, ведь это еще и школа, и пионерский лагерь, и чтение приключенческих книг, и любимая физика, и люди, люди, люди, знакомясь с которыми, дружа и враждуя, ты и становишься человеком.
    Лирическая проза Игоря Ефимова, повествует об эпохе не менее тяжкой и памятной, нежели эпоха, о которой рассказывает Вадим Шефнер, совсем, однако, не похожа на шефнеровскую. Если "Счастливый неудачник", несмотря на то, что написан он поэтом, в сущности, глубоко ироническая книга, даже юмористическая, а страницами и сатирическая, то вот "Таврический сад" - чистой воды лирическая проза. Если "Счастливый неудачник" написан от лица ребенка и как бы самим ребенком (только лучше), то "Таврический сад" написан взрослым человеком (только как бы прячущимся за детское сознание). Что удалось И. Ефимову несомненно - послевоенный Ленинград и мытарства мальчика из хорошей семьи в неподходящем окружении. Об остальном можно спорить, но книга, вызывающая споры, безусловно, удавшаяся книга. 
    В общем, то же я могу сказать и о сборнике рассказов про одного героя (или про повесть в рассказах) Валерия Попова "Все мы не красавцы", вышедший в 2012 году в издательстве "Самокат".  Валерий Георгиевич Попов родился в 1939 году, в Казани, получил уже в Ленинграде образование инженера-элетрика, проработал по специальности шесть лет (о чем в представляемой книге рассказано весьма живо), а затем отучившелся на сценарном факультете ВГИКа и занялся литературной деятельностью, ныне он автор многих популярных книг и глава Собза писателей Санкт-Петербурга.  
    Так вот, возвращаясь к повести "Все мы не красавцы"... Вряд ли вам будет легко ее читать и вряд ли она оставит вас равнодушными. Первое мое утверждение происходит из-за того, что написана книжка не по законам детской прозы: сюжетный, то есть линейный рассказ в ней слишком часто перебивается "потоком сознания", повзрослевший герой как бы отодвигает героя-ребенка, то есть самого себя, в сторону, оценивая и того и другого как бы из будущего. Читать такую прозу всегда непросто, хотя отдельные главы-новеллы и коротки, и емки, и понятны, и даже как бы внутренне завершены. А спорить с автором хочется еще на тему: как это сделано, например, по тому поводу, что собственно детская часть, на мой взгляд, по силе изображения уступает подростковой, а подростковая - взрослой. Взрослая часть вообще интереснее прочих, одна новелла с капустой чего стоит!.. Кроме того, там, в третьей части, сосредоточены разгадки всех загадок, накапливающихся у героя и читателя по мере движения от детства к юности, и это бы ладно, но порой эти окончательные разгадки перекрывают те, казавшиеся правильными, решения, которых мучительно добивается герой в детских главах. Но ведь и эти разгадки вряд ли окончательные. Хотя бы потому, что утверждение, вынесенное в заголовок книги, "все мы не красавцы", никак не отвечает на возможный вопрос: а если ты красив от рождения? Ведь не все красавцы пустоголовые!.. 
Валерий Георгиевич Попов    И еще - стиль повестования, меняющийся от рассказа к рассказу и даже внутри одного рассказа, и не только ведь в зависимости от возраста рассказчика!.. Такой типичный стиль советского автора-шестидесятника (и события в книге тоже, конечно, происходят в 60-е - начале 70-х), так называемая городская проза, как бы следующая в фарватере, проложенном В.П. Аксеновым, то есть музыкальная, поэтичная, самоуглубленная и внешне ради внутреннего совершенства как бы намеренно несовершенная, принципиально рассыпающая на составные сюжетный реалистический конструктор и собирающая его заново по законам модернизма. 
    Трудно читать такую прозу, особенно неопытному человеку. Утешить может лишь то, что сколько бы ни путал автор читателя в модернистических чащобах, нет-нет да и проступает из хаотического потока сознания реалистическая тропинка, и возникают из тумана стройные очертания вечного города и его вечного подростка, чем-то схожие с городом и подростками Шефнера и Ефимова, а чем-то вовсе на них не похожие. Чем? Да тем же самым - написаны они автором иной литературной школы. Да,  и герой-лузер, и город-герой, и дворы, и школа, и пионерский лагерь, и друзья, и первые влюбленности, и первые строки основательно эти книги друг с другом роднят, но стиль разводит далеко друг от друга, как половинки питерских мостов в ночное время суток.
    Да ведь и жизнь свою каждый человек проживает, хоть и подобно другим людям, но по-своему. Только вот о чем еще нельзя не сказать: жизни у нас у всех разные, а История - одна. Подобно тому и стили у писателей индивидуальные, а литература - общая. И три сегодняшних примера, по-моему, наилучшее тому подтверждение. 
    Закончу рассказ так: читая друг за другом повести Вадима Шефнера, Игоря Ефимова и Валерия Попова, мы как бы совершаем историческое путешествие по городу, который двести лет был столицей Российской империи, по городу-герою, которого теперь не найдешь на карте, по городу, который пусть и не столь стар, но так же вечен, как Рим или Афины. А там, где путешествие, непременно бывают и приключения. И пусть эти приключения герои представленных сегодня книг совершают по большей части внутри самих себя, шире - внутри своих дворов, а совсем уж широко - по городским улицам, все равно это самые настоящие увлекательные приключения. Ведь главное-то для человека постижение и открытие - это постижение и открытие самого себя и собственной роли в открывающейся перед ним жизни. Иначе говоря - постижение своего предназначения и собственной судьбы.
    Такие разные, но в чем-то очень схожие книги трех ленинградских писателей "о времени и о себе" рассказывают нам именно об этом. Прочитайте их, даже если вы красавцы и удачливые счастливцы, и откройте несколько очень важных тайн, которые скрыты до поры в таврических садах всеобщей истории и личной судьбы каждого.
    Будьте здоровы, друзья мои, до новых встреч!

«Мальчишки города на Неве»
Год издания: 2012

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я