Мудрец, дарующий чудеса (рассказы и эссе Владимира Порудоминского о художниках и картинах)

Рассказы старого книгочея

Год издания: 1987
Рецензент: Распопин В. Н.

    Здравствуйте, друзья мои!
    Необычайно жаркое лето прогнало нас из города в этом году, и в июле мы не смогли встретиться ни разу. Я, как и вы, тоже нахожусь вдали от дома, но компьютеры-то у нас с вами работают, поэтому и встречаемся мы сегодня в виртуальном пространстве. Встречаемся, чтобы поговорить - коротко, хотя тема у нас и серьезная, и интересная, ведь непросто общаться, не глядя друг другу в глаза, - о книгах замечательного рассказчика и эссеиста Владимира Порудоминского, посвященных русским художникам и писателям.
    Владимир Ильич Порудоминский - один из старейших наших авторов, он публикует книги уже более шестидесяти лет, и все эти шесть десятилетий они пользуются большим успехом среди читателей разных поколений, юным открывают тайны творчества, а педагогам и библиотекарям являются лучшими помощниками в их работе. В.И. Порудоминский родился в Москве, в 1928 году, в семье профессора медицины, закончил в 1950 году Московский Полиграфический институт, в последние десятилетия живет в Кёльне (Германия). По сей день пишет он очень много, по-прежнему хорошо, но в жанровом смысле по-новому, издает книгу за книгой, которые продолжают пользоваться спросом у читателей.
    А читатель теперь совсем другой, нежели тот, что был в пору молодости и зрелости автора. Читатель, избалованный доступностью любой литературы, честно сказать, обленившийся и испорченный неразборчивой Сетью. Книги Порудоминского, однако, продолжают раскупать - и старые, и переизданные, и новые. И это свидетельствует о том, что Слово по-настоящему хорошего писателя и мудрого человека остается востребованным в любые времена.
    Владимир Ильич Порудоминский - действительно хороший писатель и мудрый человек. Он по-новому открыл для нас многих замечательных писателей и художников, заставил перечитать заново вроде бы хорошо известные книги, открыл нам глаза на многие, известные с детства художественные полотна. Проще сказать - промыл нам "замыленные" глаза. Казалось бы,  можно ли что-нибудь новое увидеть на знакомой нам с пеленок картине Ф. Решетникова "Опять двойка" или понять, разглядывая репродукцию васнецовских "Богатырей"? Оказывается, можно. Прочитайте вслух своим маленьким братишкам и сестричкам книжку В. Порудоминского "Счастливые встречи" или про себя - "Первую Третьяковку" - и вы согласитесь со мной: взгляд наш был "замылен", писатель увидел и рассказал нам об очень многом, чего мы не замечали.
    Тому же, кто еще никогда не видел в подлинниках великих полотен, кто начинает знакомство с русской с живописью с чтения книг В. Порудоминского, предстоят часы великого предвкушения чуда, а затем, когда он попадет в Третьяковскую галерею или в Русский музей, - и сама эта встреча с чудом.
    Порудоминский - не просто замечательный толкователь искусства, он еще и великий искуситель. Если вам никогда не приходилось открывать Толковый словарь русского языка В. Даля, если вы никогда не слышали о знаменитом русском хирурге Н. Пирогове, если в детстве вы почему-либо не познакомились со сказкой Вс. Гаршина "Лягушка-путешественница" и вообще не знаете об этом писателе, если живопись К. Брюллова, Н. Ге, И. Крамского, Н. Ярошенко - для вас пока terra incognita, а живете вы далеко от Москвы и Петербурга, но в библиотеках вашего города еще не списали старых книг В.И. Порудоминского, выходивших в серии "ЖЗЛ" или "Жизнь в искусстве", - у вас есть шанс вовремя встретиться с чудом.
    А вовремя - это именно в детстве, в отрочестве, в юности. Позже - тоже хорошо, но встретить в ранние годы настоящего Учителя, щедрого и мудрого старшего друга, человека, способного творить чудеса и открывать миры, - это великое счастье. Надо честно признать: мало кому оно выпадает в реальном пространстве, чаще - в виртуальном, в книжном. Именно в этом - самый главный смысл и самая трудная задача литературы.
    Владимир Ильич Порудоминский решает эти задачи так хорошо, как мало кто другой. Именно поэтому полувековой давности книги его не стареют, а сам автор не устает творить чудеса. Об одном из таких чудес я уже сказал. Книжка "Счастливые встречи", написанная для самых маленьких читателей, открывает взор еще совсем неподготовленный - такой же, какой был, наверное, у только что родившегося Бемби, когда мама ласково и тщательно вылизывала его мордочку. Здесь, в "Счастливых встречах", рассказывается только о нескольких самых-самых главных полотнах в истории русской живописи, и о самом-самом основном в этом виде человеческой деятельности.
    Да, художник берет краски, кисти, натягивает на подрамник холст, смотрит на мир Божий, или на натурщика - и рисует, вроде бы вот и все о его труде, что должен знать каждый ребенок. Далее - рассказы о том, что рисует художник. И практически ничего о том, как он это делает. А в итоге - чудо, потому что мы, читатели, с помощью автора, видим гораздо больше, чем если бы только посмотрели, даже и очень внимательно, на представленную рядом с текстом репродукцию картины. Чудо - потому, что мы сами, без объяснений, начинаем - еще не понимать, конечно, но подозревать о том, как художник это делает. Но главное чудо в том, что без прямых указаний автора, просто следя за ходом его мысли, за его глазом, мы начинаем понимать, что самое-то, самое главное не в том, что изображено и даже не в том, как изображено, а в том, кто изображает, кто создает этот дивный заставший на мгновение - и навсегда! - мир леса, моря, поля, человеческого лица... 
    А раз так, то мы уже никогда не забудем этой воистину фантастической саги в сопровождении - не гида, нет, не поводыря, но - Учителя, никогда не забудем этого странствия по множественным и совершенно непохожим друг на друга мирам Карла Брюллова, Ильи Репина, Николая Рериха, Николая Ге, Архипа Куинджи, Исаака Левитана, Ивана Шишкина - нашей первой Третьяковки.
    Я помню, как в юности, впервые попав в Русский музей в Петербурге (тогда еще - в Ленинграде), издали-издали, за много-много залов от того, где я находился, увидел я сумасшедшую луну Куинджи. Увидел - и как завороженный, как намагнитезированный побежал к ней - мимо множества других картин. И долго-долго не мог оторваться от нее. Да и сейчас не могу оторваться от этого воспоминания. Тогда еще "Первая Третьяковка" Владимира Порудоминского не была написана. А если бы была?.. А если бы была, если бы, прежде чем увидеть полотно Куинджи, я прочел о нем рассказ Порудоминского - этот эстетический шок все равно состоялся бы, быть может, был бы и еще сильнее.
    Не знаю, есть ли необходимость рассказывать о "Первой Третьяковке" подробнее. Она во многом повторяет то, что сказано в "Счастливых встречах", но делает это подробнее. И - иначе. Ибо здесь автор говорит уже с подросшим читателем, побольше знающем о мире, человеке и его труде. Здесь В.И. Порудоминский более подробно рассказывает о художниках и тех картинах, на которых задерживает наше внимание. Тридцать глав-"залов" содержат рассказы о десятках полотен - как самых главных в русской живописи, так и самых главных для автора. Ведь у каждого из нас есть свое собственное маленькое чудо. Для меня это "Лунная ночь" А.И. Куинджи, для каждого из вас - что-то иное. Еще одно чудо В. Порудоминского в том, что он эти наши личные чудеса угадывает и рассказывает о них нам же так, что мы вдруг осознаем: а чудо-то наше еще чудеснее, чем мы думали, чем мы представляли!..
    Третья книга, о которой я хочу рассказать вам сегодня, названа строкой из гоголевской повести "Портрет" "Половина жизни моей...". Это тоже рассказы и тоже рассказы о художниках и картинах. Но в одном жанре - в жанре портрета. И поскольку речь идет о портретах великих русских писателей и поэтов, то это рассказы и о художниках, и о писателях, и столько же о живописи, сколько и о литературе. Еще: охарактеризованы данные тексты издательством как рассказы, на самом же деле это очерки, а точнее - эссе. Что такое эссе, я не раз вам говорил, повторяться здесь не стану. В общем-то, можно сказать, что и все представленные сегодня книги - именно эссеистика, но в "Половине жизни моей..." дан, перефразируя классика, их чистейший образец. Книжка рассказывает о портретах Пушкина, Гоголя, Достоевского, Некрасова и Льва Толстого, писанных Тропининым, Кипренским, Линёвым, А. Ивановым, Венециановым, Моллером, Перовым, Крамским и Репиным, а также самим Пушкиным, чьи гениально-небрежные автопортреты пером способны выдержать сравнение с любым его портретом, сделанным любым живописцем.
    Из этой книги мы узнаем немало интересного о жизни писателей и художников, вместе с автором (точнее - под его водительством) заново перечитаем пушкинские стихи и гоголевскую прозу, отчасти поймем, отчего Пушкин так непохож на разных портретах (и о том, на кого живописный портрет вообще похож больше - на модель или на художника), поразмышляем над сходством и различием портрета живописного и портрета литературного (последний, добавлю, ничем в плане схожести более с автором, чем с моделью, от первого не отличается), узнаем о таинственном свойстве некоторых портретов не стареть, а некоторых - напротив, стареть вместо тех, кто на этих портретах изображен, поразмышляем о жизни и смерти, но и о бессмертии тоже, притом не только в искусстве, но и в реальности, откроем несколько загадок бытия - опять же реального и виртуального. Впрочем, "откроем" - не значит - разрешим. И наконец, узнаем еще об одной культурной тайне и попытаемся в нее проникнуть. Успешно ли и что это вообще за тайна - умолчу, читайте и думайте. А Владимир Ильич Порудоминский - ваш Вергилий - никогда не оставит вас без помощи и доброго совета.
    Я же на этом кончаю свое послание. Желаю вам здоровья, чистого воздуха и ясного видения, которое дарит нам правильное чтение. До новых встреч!

«Мудрец, дарующий чудеса (рассказы и эссе Владимира Порудоминского о художниках и картинах)»
Год издания: 1987

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я