ИНТЕРПРЕТАЦИИ
ИНТЕРПРЕТАЦИИ
Письма о крапивинских сказках, летящих под облаками и бегущих по волнам. 1
Рассказы старого книгочеяКрапивин, В.П. В ночь большого прилива: повести / ил. П. Крапивина. - М.: НФ "Пушкинская библиотека"; АСТ, 2004. -
272 с., ил.
Крапивин, В.П. Голубятня на жёлтой поляне: роман-трилогия / ил. Е. Стерлиговой. - М.: Детская литература, 1988. - 448
с., ил. (Б-ка приключений и научной фантастики)
Крапивин, В.П. Дети синего фламинго: повесть-сказка / ил. Е. Медведева. - М.: Советская Россия, 1989. - 192 с.,
цв. ил.
Крапивин, В.П. Летящие сказки: повести-сказки / ил. Е. Стерлиговой. - М.: Детская литература, 1978. - 272
с., ил.
Год издания: 2004
Рецензент: Распопин В. Н.
1.
Здравствуйте, друзья мои!
Это моё письмо к вам (увы, опять письмо, но уже скоро мы встретимся, обязательно встретимся!) будет с продолжением, а может, и с несколькими, потому что в нём я расскажу вам о творчестве одного из самых любимых, самых читаемых, самых популярных уже почти полвека русских писателей - Владислава Петровича Крапивина.
Однако же в письме, пусть даже и очень длинном, даже в письме с продолжениями, рассказать обо всём, что написал Крапивин, - невозможно: оно превратилось бы во много... много... многостраничную диссертацию, или в толстую книгу о писателе, но даже и в таком варианте не смогло бы охватить всё его творчество, ведь более-менее полное собрание сочинений Владислава Крапивина, вышедшее в издательстве "Эксмо", на сегодняшний день насчитывает двадцать пять 800-страничных томов.
Можно, впрочем, было бы попытаться сделать что-то вроде путеводителя по его творчеству, воспользовавшись авторским комментарием к упомянутому собранию сочинений, но те из вас, кто ещё не читал книг Крапивина, в таком случае вряд ли поняли бы, зачем ваш старый книгочей всё это пишет и, таким образом, мои усилия ни к чему хорошему не привели бы. Да и не наше с вами это дело - сочинять комментарии или писать диссертации о творчестве классиков. Это дело критиков и литературоведов, которые, правда, не слишком жалуют детскую литературу и фантастику, однако всё же и не вовсе их игнорируют.
Написано о Крапивине немало. Если вы заглянете на его сайт или на его страницу в "Википедии", то по ссылкам сможете вволю погулять по критическим тропинкам и лужайкам, не боясь, кстати, заблудиться в дремучем лесу науки о литературе.
Мне, например, не удалось найти в паутине никакой сколько-нибудь серьёзной критики, все тексты - сплошь комплиментарного характера. Хотя сам Владислав Петрович в том же комментарии нет-нет да и вспомнит старую обиду на жестоких критиков ушедшей советской эпохи.
Впрочем, кто ж - и особенно теперь - станет всерьёз бранить классика!.. Заметили: я уже второй раз говорю это слово? Да, Владислав Петрович Крапивин, действительно классик, давным-давно классик, а, поверьте мне на слово, мало кто становится классиком при жизни, ещё меньше тех, кто становится классиком не в старости, а уж те, кто при этом не превращается в бронзовый памятник самому себе, то есть не делается ходячим истуканом, - и вообще, можно сказать, диковинка.
Вот такая диковинная классика - жизнь и книги Владислава Крапивина, нашего с вами современника, родившегося 14 октября 1938 года в Тюмени, жившего долгие годы в Екатеринбурге (тогда этот город назывался Свердловском), написавшего там множество книг, организовавшего и возглавившего в 1961 году знаменитый, существующий и сегодня детский отряд "Каравелла", а несколько лет назад вернувшегося на родину, где в университете он преподаёт ныне основы литературного мастерства.
Чаще всего жизнь писателя-романиста совсем не похожа на роман, но в случае Крапивина и тут всё нестандартно. О многом он рассказал в своих книгах, но, наверное, о многом и умолчал. Я порой думаю, насколько же странные мы всё-таки люди, россияне. Ведь живи такой замечательный писатель и человек где-нибудь в Англии или Америке, о нём давным-давно была бы написана целая библиотека, снято множество фильмов, а к дому его были бы не народные тропинки протоптаны, но проложены автобаны, железная дорога, а заодно и специальная воздушная трасса. Конечно, организованное паломничество мешало бы писателю работать, но не думаете же вы, что неорганизованное паломничество в этом смысле лучше!..
Это моё письмо к вам (увы, опять письмо, но уже скоро мы встретимся, обязательно встретимся!) будет с продолжением, а может, и с несколькими, потому что в нём я расскажу вам о творчестве одного из самых любимых, самых читаемых, самых популярных уже почти полвека русских писателей - Владислава Петровича Крапивина.
Однако же в письме, пусть даже и очень длинном, даже в письме с продолжениями, рассказать обо всём, что написал Крапивин, - невозможно: оно превратилось бы во много... много... многостраничную диссертацию, или в толстую книгу о писателе, но даже и в таком варианте не смогло бы охватить всё его творчество, ведь более-менее полное собрание сочинений Владислава Крапивина, вышедшее в издательстве "Эксмо", на сегодняшний день насчитывает двадцать пять 800-страничных томов.
Можно, впрочем, было бы попытаться сделать что-то вроде путеводителя по его творчеству, воспользовавшись авторским комментарием к упомянутому собранию сочинений, но те из вас, кто ещё не читал книг Крапивина, в таком случае вряд ли поняли бы, зачем ваш старый книгочей всё это пишет и, таким образом, мои усилия ни к чему хорошему не привели бы. Да и не наше с вами это дело - сочинять комментарии или писать диссертации о творчестве классиков. Это дело критиков и литературоведов, которые, правда, не слишком жалуют детскую литературу и фантастику, однако всё же и не вовсе их игнорируют.
Написано о Крапивине немало. Если вы заглянете на его сайт или на его страницу в "Википедии", то по ссылкам сможете вволю погулять по критическим тропинкам и лужайкам, не боясь, кстати, заблудиться в дремучем лесу науки о литературе.
Мне, например, не удалось найти в паутине никакой сколько-нибудь серьёзной критики, все тексты - сплошь комплиментарного характера. Хотя сам Владислав Петрович в том же комментарии нет-нет да и вспомнит старую обиду на жестоких критиков ушедшей советской эпохи.
Впрочем, кто ж - и особенно теперь - станет всерьёз бранить классика!.. Заметили: я уже второй раз говорю это слово? Да, Владислав Петрович Крапивин, действительно классик, давным-давно классик, а, поверьте мне на слово, мало кто становится классиком при жизни, ещё меньше тех, кто становится классиком не в старости, а уж те, кто при этом не превращается в бронзовый памятник самому себе, то есть не делается ходячим истуканом, - и вообще, можно сказать, диковинка.
Вот такая диковинная классика - жизнь и книги Владислава Крапивина, нашего с вами современника, родившегося 14 октября 1938 года в Тюмени, жившего долгие годы в Екатеринбурге (тогда этот город назывался Свердловском), написавшего там множество книг, организовавшего и возглавившего в 1961 году знаменитый, существующий и сегодня детский отряд "Каравелла", а несколько лет назад вернувшегося на родину, где в университете он преподаёт ныне основы литературного мастерства.
Чаще всего жизнь писателя-романиста совсем не похожа на роман, но в случае Крапивина и тут всё нестандартно. О многом он рассказал в своих книгах, но, наверное, о многом и умолчал. Я порой думаю, насколько же странные мы всё-таки люди, россияне. Ведь живи такой замечательный писатель и человек где-нибудь в Англии или Америке, о нём давным-давно была бы написана целая библиотека, снято множество фильмов, а к дому его были бы не народные тропинки протоптаны, но проложены автобаны, железная дорога, а заодно и специальная воздушная трасса. Конечно, организованное паломничество мешало бы писателю работать, но не думаете же вы, что неорганизованное паломничество в этом смысле лучше!..
Так вот, о биографиях. Есть у нас старейшая книжная серия - "ЖЗЛ" называется, то есть "Жизнь замечательных людей". И каких только биографий в ней не выпущено за полтораста лет существования, даже подсерии специальные организованы - для ещё живых "замечательных" - для Аллы Пугачевой, например, или для политиков, как будто о тех и других без отдельной книжки, вышедшей именно в этой серии, - ну просто негде прочитать!.. А вот о Владиславе Крапивине издательство "Молодая гвардия" никак не сподобится сделать книжку, меж тем как именно он-то и достоин её куда больше, чем многие-многие, таких биографий удостоенные. Знаете, почему? Потому, что певцы поют сегодня, а уже завтра почти всех, за исключением уж самых великих, человечество напрочь забывает, да и абсолютное большинство политиков тоже, в общем, живёт не дольше бабочек - в историческом измерении, конечно, тогда как настоящий писатель - он навсегда. Ну вот, возьмите, например, Шарля Перро, жившего ещё при Людовике XIV, то бишь при д Артаньяне, или Даниеля Дефо, работавшего столетием позже, или Антуана де Сент-Экзюпери, написавшего "Маленького принца" целых семьдесят лет назад. Много ли имён артистов или политиков, им современных, сохранилось в человеческой памяти?.. А принц-то и сегодня остаётся точно таким же необходимым для нас, каким вышел когда-то из-под пера французского лётчика и писателя, да и Красная Шапочка за триста лет почти не изменилась, и Робинзон...
Так и книги Владислава Крапивина, написанные в далёкие уже шестидесятые-семидесятые годы, нисколько не устарели, и те, кто в них влюбился сорок лет назад, до сих пор перечитывают их вместе с детьми и внуками. А писатель продолжает работать, и его новые вещи становятся необходимым чтением уже для пятого поколения читателей, если считать, что поколения сменяются каждое десятилетие.
Я долго думал, как же всё-таки построить мой рассказ о творчестве Владислава Крапивина, так, чтобы представить его вам достаточно полно. И - ничего не придумал. И решил просто взять несколько книг, написанных в разные годы, и, не пересказывая содержания, говорить непосредственно о них, не потому, что все они похожи друг на друга, как две капли воды, а потому, что в каждой из них, как в капле воды, отражаются все книги писателя, и каждая капелька отражает общую картину и, конечно, являет портрет замечательного человека и большого писателя.
А кроме того, в каждой книжке Владислава Петровича Крапивина отражается ещё и целая библиотека его любимых книг, а значит, и портретная галерея тех, кто эти книги написал. Так всегда и бывает, так и должно быть: литература рождается не столько жизнью, сколько литературой, каждый большой писатель создаёт собственный мир, в котором живёт множество героев - как придуманных этим писателем, так и его предшественниками - теми, без чьих книг немыслим сам Владислав Петрович, как мы, воспитанные его книгами, немыслимы без них.
А без чьих книг, без каких книг немыслим писатель Владислав Крапивин? Две я уже называл - "Маленький принц" Антуана де Сент-Экзюпери и "Робинзон Крузо" Даниеля Дефо. А ещё писателя Владислава Крапивина - такого, какого мы знаем и любим - не было бы без рассказов и повести "Вино из одуванчиков" Рея Брэдбери, без книг Константина Паустовского, без морских (и не только морских) рассказов и повестей Александра Грина, без романов Александра Беляева, без Аркадия Гайдара, без пантелеевского рассказа "Честное слово", без...
Впрочем, и без книг самого Владислава Петровича многих писателей тоже, наверное, не было бы. Ведь, например, сверхпопулярный сегодня фантаст и романтик Сергей Лукьяненко неоднократно во всеуслышание признавался в том, что ранние его повести - совершенно крапивинские по духу и букве. Да и в лучшей повести "Обратно он не придёт!" никогда в том не признававшейся Екатерины Мурашовой знакомство со сказкой Крапивина "В ночь большого прилива" совершенно очевидно.
Ну а в тех книжках Владислава Петровича, которые перечислены в подзаголовке моего письма, живут главным образом барабанщики и горнисты, отстукивающие ритм и выпевающие мелодии, напоминающие или варьирующие мелодии и ритмы, заданные Гайдаром и Сент-Экзюпери. Не узнать их невозможно. Да Крапивин и не стремится скрыть своё ученичество, а лучше сказать - кровное родство с ними. Напротив, друзья мои, он всячески подчёркивает кровную и духовную связь свою с любимыми романтиками, намеренно инкарнирует (то есть как бы даёт вторую жизнь, но не продолжая, а возрождая, перерождая) маленьких принцев-барабанщиков - в новых книгах, в новое время, в иную эпоху, подчёркивая тем самым главную мысль, основную идею всего своего творчества: пока на свете есть дети, время героев и подвигов не уходит в прошлое, героическая эпоха продолжается, пусть и без шпаг и будённовок (даже если со шпагами и в будённовках). Ибо героическая эпоха - это мы, точнее те из нас, кто не равнодушен к несправедливости, кто не способен мириться со злом, кто не может жить без красоты. Ну а для мальчишек 10 - 14 лет испокон веку красота заключена в приключениях, а приключения порождаются дружбой.
Вот об этом, по сути, и рассказывают все без исключения книги Владислава Петровича Крапивина, как написанные полвека назад для ваших дедушек или родителей, так и написанные вчера для вас. Отдельные ли это истории или большие циклы. Кстати, вот какое ещё общее замечание. Крапивин не пишет сериалов, даже в тех случаях, когда спустя годы продолжает какую-нибудь свою повесть, как, например, "В ночь большого прилива" и "Вечный жемчуг" продолжают "Далёких горнистов". И, на мой взгляд, это очень хорошо, ведь сериал, даже самый лучший, к третьей-четвёртой части непременно выдыхается, что очевидно даже на примере самых знаменитых историй с продолжениями. Так, "Виконт де Бражелон" Дюма в сравнении с первыми двумя романами почти нечитабелен; так третий и четвёртый "Дозоры" Лукьяненко заметно уступают двум первым, так, начиная с третьей части, провисают обе пенталогии "Янтарных хроник" Роджера Желязны ("Властелин колец" - не в счет, ибо это не сериал, а один большой роман, для удобства разбитый при первом издании на три части).
Так вот, Крапивин сериалов не пишет. Даже его трилогии - "Голубятня на жёлтой поляне" или "В ночь большого прилива" - это, по существу, три совершенно самостоятельных повести (в случае с "Голубятней..." - две, третья написана, можно полагать, для подведения итогов и служит как бы рамкой для всего полотна) под одной обложкой. Особенно отчётливо видно это на примере "Прилива...", где первая новелла родилась из сна (по сути, записанный сон, как признаётся сам автор) и в литературном смысле наиболее удачна, а последующие написаны много лет спустя потому, что самому писателю очень хотелось вернуться к своим героям. А может быть - в сон о собственном детстве...
Однако не буду гадать - пути писательские, как и пути Господни, неисповедимы. И то: в мире своих книг писатель - полновластный и полноправный создатель. И как полноправный создатель, Владислав Крапивин всегда сосредоточивает наше внимание на главном - на герое, при этом зачастую не расписывая второстепенных подробностей, даже подробностей мироустройства параллельных миров, что, вообще-то говоря, в фантастике необходимо. Крапивин, однако, от таких подробностей предпочитает отказываться и… ничего его книги от этого не теряют.
Как, каким способом крапивинские мальчишки 
умеют отыскивать порталы между мирами - нам не рассказывается, даже в одной из самых разработанных, что называется, прописанных книг - в "Голубятне на жёлтой поляне": могут - и всё, могут силой воображения, жаждой приключений и подвигов, нетерпимостью к злу и несправедливости, по принципу: если очень захотеть - всё осуществимо. Отчего им, барабанщикам, не нужно в битве со злом никакое оружие, кроме, может, тех же барабанных палочек, - нам не объясняется. Кто кого выдумал: мальчишки своего взрослого звёздного героя - скайдермена, или он их - нам остаётся только догадываться, автор - бог - создатель принципиально не объясняет необъяснимого. И - так: Бог должен оставаться Богом, а мы, читатели, - людьми, мятущимися, сомневающимися, исследующими созданный автором мир, в который попали волей судьбы, любопытства, жажды познания. Самое главное - заветное - для Крапивина, мастера острого сюжета и тонкой лирики, всё-таки не в сюжете и даже не в лирике, а в них, в мальчишках, которые есть суть его творчества, его неиссякаемая любовь и смысл жизни. А разве не так? Разве не мальчишки и девчонки - самый главный смысл бытия? Разве не ими одними живут любящие родители и дедушки с бабушками, разве не для них возводятся прекрасные города и пишутся самые лучшие, самые чистые, бессмертные книги?..
Но вернёмся к тому, с чего начали. Итак, не сочиняя сериалов, скорее всего, принципиально, Крапивин тем не менее почти все свои вещи объединяет в циклы. Объединение это скорее жанровое, чем тематическое, а нередко, пожалуй, даже интуитивное. Сейчас пояснять эту мысль ещё не время - расскажу на примерах в одном из продолжений письма. В жанровом же отношении - да, объединение отдельных повестей вполне наглядно.
Вот сборник 1978 года, "Летящие сказки". В него входит милая вариация на тему "Маленького принца" - "Лётчик для особых поручений" и сказка "Ковёр-самолёт", но с годами цикл пополняется другими книжками, в частности, повестью "Дети синего фламинго" - тоже сказкой, в чём-то похожей на две предыдущие, но в то же время и совершенно самостоятельной, и, в отличие от ностальгического "Лётчика..." и лирического "Ковра...", - героической. Какая из сказок лучше? На этот вопрос ответить невозможно - в крапивинской вселенной дилеммы "лучше - хуже" просто не существует, как в невесомости не существует понятий "верх - низ". Либо вы его таланту покоряетесь - и тогда всё хорошо и всё необходимо, либо - так тоже бывает - остаётесь равнодушны - и существуете вне, сами по себе. С романтиками это вообще, можно сказать, правило. Самый замечательный пример тому - ответ великого поэта, Анны Андреевны Ахматовой, совершенно лишённой сентиментальности, на вопрос Лидии Корнеевны Чуковской: "Как вам творчество Александра Грина?" - "Перевод с иностранного" - и пожатие плечами.
Я вовсе не лишён сентиментальности, но, начав знакомство с творчеством Владислава Крапивина именно с "Летящих сказок" и "Детей синего фламинго", чуть было на том и не остановился, потому что, читая, вероятно, не слишком внимательно, одну эту сентиментальность в духе плохо переваренного "Маленького принца" и увидел. И очень много потерял бы, но, к счастью, через не хочу,
заставил себя взяться за "Голубятню на жёлтой поляне". И лишь прочитав эту книгу, понял, насколько талантлив Крапивин как писатель, как богат на выдумку и как чист, светел и высоко трагичен его на первый взгляд сентиментальный творческий порыв. И перечитал сказки уже совсем другими глазами.
Да, все его герои и все положения, действительно, похожи, почти одинаковы, да, мальчишки из "Летящих сказок" и мальчишки из "Голубятни...", или из "Прилива...", равно как мальчишки со шпагами и без шпаг - близнецы-братья. Да, самые главные его герои - в сущности, те же Том Сойер и Гекльберри Финн, только не американские, а наши, так сказать, выправленные Гайдаром, да, все его примерные, жертвенные, "идеальные" барабанщики - братья Маленького принца и Кибальчиша. Да, крапива и лопухи на задворках маленьких уральских городков дороже ему всей прочей мировой флоры, а апельсиновые коты - смешные ворюги и милые бандюги - всей прочей мировой фауны. Да, его идеи множественных вселенных, сосуществующих на нашей Земле, не новы. Да, читая тот же "Прилив...", я вдруг обнаружил в одной из повестей эпизод, совершенно схожий с одним из "амберовских" мотивов Желязны. И расстроился отчего-то. А потом посмотрел на год создания крапивинской повести и сообразил, что она появилась на свет лет за пятнадцать до "Амбера". И обрадовался - понятно почему. А потом понял: вряд ли американский фантаст читал Крапивина, значит - идеи носятся в воздухе.
Какие конкретно? А вот этого не скажу. Прочитайте сборник "В ночь большого прилива". И прочитайте "Хроники Амбера". И уверен: вы непременно догадаетесь, что я имел в виду.
Так вот, чтоб закончить - причём совершенно неожиданно - о том, что все герои, все сюжеты и в целом все вещи Владислава Крапивина очень похожи друг на друга. Это и в самом деле так, но это, как ни странно, вовсе не означает, что достаточно прочитать одну крапивинскую книжку - и всё будет ясно, и другие можно не читать. Ясно-то, может, и будет, но и в библиотеку за другими его книжками вы непременно побежите. И узнаете в них ту, что вам уже полюбилась. И не сможете оторваться от новых. Может, всё потому, что писатель никогда не пишет сериалов? А может, потому, что всегда и все на свете мальчишки, в сущности, одинаковы, недаром же король ужасов Стивен Кинг в самой лучшей своей и совсем не ужасной повести "Тело" совершенно точно сказал о том, что все мальчишки всех народов и времён, пока не вырастут, живут как бы на волоске, ведь они же мальчишки, герои!.. Ну и ещё насчёт схожести. А разве все романы Достоевского не похожи друг на друга? А книги Фолкнера, Бальзака, да любого, самого великого писателя? Это скорее у плохих писателей - не поймёшь, что на что похоже, потому что у них нет своего стиля, а стиль, как давным-давно сказано, это - человек.
А какой человек Владислав Петрович Крапивин - мы, его читатели,
знаем совершенно точно, даже если бы не имели представления ни о "Каравелле", ни о других его добрых подвижнических делах. Книжки говорят о том, герои - Альки, Валерки, Юрки, Братики...
Все крапивинские Братики. Братики Маленькому принцу, Тому, Геку и Чуку, самому писателю, друг другу и нам с вами. Может, и нас - таких, как мы есть, - без крапивинских Братиков не было бы.
Читайте же книжки Владислава Петровича, если уж вам не повезло путешествовать в его "Каравелле". Всё равно капитан-то рядом с вами, в ваших руках, мыслях, в ваших сердцах.
Читайте больше, перечитывайте чаще - и будьте здоровы. И - ждите в скором времени продолжения этого письма. До новых встреч!
P.S. Увлекшись рассказом о писателе, я совсем забыл о его полноправных соавторах - художниках, подаривших нам зримые образы не только крапивинских персонажей, но и самого крапивинского мира, который - я в этом совершенно уверен - сегодня уже непредставим без иллюстраций Евгении Ивановны Стерлиговой и Евгения Алексеевича Медведева. Конечно, хороши иллюстрации к отцовским книгам и сына писателя, Павла Крапивина, да и сам Владислав Петрович отлично рисует, но всё-таки во вселенной
Крапивина самые главные и самые яркие звёзды - звёзды Стерлиговой и Медведева. Лично мне ближе работы Евгении Ивановны - изящные, летящие, ломкие, мушкетёрские - как детство. Именно мушкетёрские. Они, кажется мне, сродни иллюстрациям Ивана Сергеевича Кускова к "Трём мушкетёрам", вышедшим в 1974 году в той же издательской серии, что и "Голубятня…" - в "Библиотеке приключений и научной фантастики" (в "рамочке"). Как трудно было в те годы достать эту книгу и сколько раз мальчишки и юноши моего поколения её перечитывали!.. Как, впрочем, и книжки Владислава Крапивина.
Конечно, книги и Дюма, и Крапивина вполне можно читать и без картинок, но, право же, любуешься длинной полкой голубых, красивых, толстых томов "эксмовского" собрания, а откроешь такой том и сразу понимаешь: картинок Евгении Ивановны или Евгения Алексеевича ему не хватает. Как воздуха в самой просторной, самой стильной, самой удобной для человека квартире, в украшенных роскошными витражами окнах которой забыли сделать форточки.
Так и книги Владислава Крапивина, написанные в далёкие уже шестидесятые-семидесятые годы, нисколько не устарели, и те, кто в них влюбился сорок лет назад, до сих пор перечитывают их вместе с детьми и внуками. А писатель продолжает работать, и его новые вещи становятся необходимым чтением уже для пятого поколения читателей, если считать, что поколения сменяются каждое десятилетие.
Я долго думал, как же всё-таки построить мой рассказ о творчестве Владислава Крапивина, так, чтобы представить его вам достаточно полно. И - ничего не придумал. И решил просто взять несколько книг, написанных в разные годы, и, не пересказывая содержания, говорить непосредственно о них, не потому, что все они похожи друг на друга, как две капли воды, а потому, что в каждой из них, как в капле воды, отражаются все книги писателя, и каждая капелька отражает общую картину и, конечно, являет портрет замечательного человека и большого писателя. А кроме того, в каждой книжке Владислава Петровича Крапивина отражается ещё и целая библиотека его любимых книг, а значит, и портретная галерея тех, кто эти книги написал. Так всегда и бывает, так и должно быть: литература рождается не столько жизнью, сколько литературой, каждый большой писатель создаёт собственный мир, в котором живёт множество героев - как придуманных этим писателем, так и его предшественниками - теми, без чьих книг немыслим сам Владислав Петрович, как мы, воспитанные его книгами, немыслимы без них.
А без чьих книг, без каких книг немыслим писатель Владислав Крапивин? Две я уже называл - "Маленький принц" Антуана де Сент-Экзюпери и "Робинзон Крузо" Даниеля Дефо. А ещё писателя Владислава Крапивина - такого, какого мы знаем и любим - не было бы без рассказов и повести "Вино из одуванчиков" Рея Брэдбери, без книг Константина Паустовского, без морских (и не только морских) рассказов и повестей Александра Грина, без романов Александра Беляева, без Аркадия Гайдара, без пантелеевского рассказа "Честное слово", без...
Впрочем, и без книг самого Владислава Петровича многих писателей тоже, наверное, не было бы. Ведь, например, сверхпопулярный сегодня фантаст и романтик Сергей Лукьяненко неоднократно во всеуслышание признавался в том, что ранние его повести - совершенно крапивинские по духу и букве. Да и в лучшей повести "Обратно он не придёт!" никогда в том не признававшейся Екатерины Мурашовой знакомство со сказкой Крапивина "В ночь большого прилива" совершенно очевидно.
Ну а в тех книжках Владислава Петровича, которые перечислены в подзаголовке моего письма, живут главным образом барабанщики и горнисты, отстукивающие ритм и выпевающие мелодии, напоминающие или варьирующие мелодии и ритмы, заданные Гайдаром и Сент-Экзюпери. Не узнать их невозможно. Да Крапивин и не стремится скрыть своё ученичество, а лучше сказать - кровное родство с ними. Напротив, друзья мои, он всячески подчёркивает кровную и духовную связь свою с любимыми романтиками, намеренно инкарнирует (то есть как бы даёт вторую жизнь, но не продолжая, а возрождая, перерождая) маленьких принцев-барабанщиков - в новых книгах, в новое время, в иную эпоху, подчёркивая тем самым главную мысль, основную идею всего своего творчества: пока на свете есть дети, время героев и подвигов не уходит в прошлое, героическая эпоха продолжается, пусть и без шпаг и будённовок (даже если со шпагами и в будённовках). Ибо героическая эпоха - это мы, точнее те из нас, кто не равнодушен к несправедливости, кто не способен мириться со злом, кто не может жить без красоты. Ну а для мальчишек 10 - 14 лет испокон веку красота заключена в приключениях, а приключения порождаются дружбой.
Вот об этом, по сути, и рассказывают все без исключения книги Владислава Петровича Крапивина, как написанные полвека назад для ваших дедушек или родителей, так и написанные вчера для вас. Отдельные ли это истории или большие циклы. Кстати, вот какое ещё общее замечание. Крапивин не пишет сериалов, даже в тех случаях, когда спустя годы продолжает какую-нибудь свою повесть, как, например, "В ночь большого прилива" и "Вечный жемчуг" продолжают "Далёких горнистов". И, на мой взгляд, это очень хорошо, ведь сериал, даже самый лучший, к третьей-четвёртой части непременно выдыхается, что очевидно даже на примере самых знаменитых историй с продолжениями. Так, "Виконт де Бражелон" Дюма в сравнении с первыми двумя романами почти нечитабелен; так третий и четвёртый "Дозоры" Лукьяненко заметно уступают двум первым, так, начиная с третьей части, провисают обе пенталогии "Янтарных хроник" Роджера Желязны ("Властелин колец" - не в счет, ибо это не сериал, а один большой роман, для удобства разбитый при первом издании на три части). Так вот, Крапивин сериалов не пишет. Даже его трилогии - "Голубятня на жёлтой поляне" или "В ночь большого прилива" - это, по существу, три совершенно самостоятельных повести (в случае с "Голубятней..." - две, третья написана, можно полагать, для подведения итогов и служит как бы рамкой для всего полотна) под одной обложкой. Особенно отчётливо видно это на примере "Прилива...", где первая новелла родилась из сна (по сути, записанный сон, как признаётся сам автор) и в литературном смысле наиболее удачна, а последующие написаны много лет спустя потому, что самому писателю очень хотелось вернуться к своим героям. А может быть - в сон о собственном детстве...
Однако не буду гадать - пути писательские, как и пути Господни, неисповедимы. И то: в мире своих книг писатель - полновластный и полноправный создатель. И как полноправный создатель, Владислав Крапивин всегда сосредоточивает наше внимание на главном - на герое, при этом зачастую не расписывая второстепенных подробностей, даже подробностей мироустройства параллельных миров, что, вообще-то говоря, в фантастике необходимо. Крапивин, однако, от таких подробностей предпочитает отказываться и… ничего его книги от этого не теряют.
Как, каким способом крапивинские мальчишки умеют отыскивать порталы между мирами - нам не рассказывается, даже в одной из самых разработанных, что называется, прописанных книг - в "Голубятне на жёлтой поляне": могут - и всё, могут силой воображения, жаждой приключений и подвигов, нетерпимостью к злу и несправедливости, по принципу: если очень захотеть - всё осуществимо. Отчего им, барабанщикам, не нужно в битве со злом никакое оружие, кроме, может, тех же барабанных палочек, - нам не объясняется. Кто кого выдумал: мальчишки своего взрослого звёздного героя - скайдермена, или он их - нам остаётся только догадываться, автор - бог - создатель принципиально не объясняет необъяснимого. И - так: Бог должен оставаться Богом, а мы, читатели, - людьми, мятущимися, сомневающимися, исследующими созданный автором мир, в который попали волей судьбы, любопытства, жажды познания. Самое главное - заветное - для Крапивина, мастера острого сюжета и тонкой лирики, всё-таки не в сюжете и даже не в лирике, а в них, в мальчишках, которые есть суть его творчества, его неиссякаемая любовь и смысл жизни. А разве не так? Разве не мальчишки и девчонки - самый главный смысл бытия? Разве не ими одними живут любящие родители и дедушки с бабушками, разве не для них возводятся прекрасные города и пишутся самые лучшие, самые чистые, бессмертные книги?.. Но вернёмся к тому, с чего начали. Итак, не сочиняя сериалов, скорее всего, принципиально, Крапивин тем не менее почти все свои вещи объединяет в циклы. Объединение это скорее жанровое, чем тематическое, а нередко, пожалуй, даже интуитивное. Сейчас пояснять эту мысль ещё не время - расскажу на примерах в одном из продолжений письма. В жанровом же отношении - да, объединение отдельных повестей вполне наглядно.
Вот сборник 1978 года, "Летящие сказки". В него входит милая вариация на тему "Маленького принца" - "Лётчик для особых поручений" и сказка "Ковёр-самолёт", но с годами цикл пополняется другими книжками, в частности, повестью "Дети синего фламинго" - тоже сказкой, в чём-то похожей на две предыдущие, но в то же время и совершенно самостоятельной, и, в отличие от ностальгического "Лётчика..." и лирического "Ковра...", - героической. Какая из сказок лучше? На этот вопрос ответить невозможно - в крапивинской вселенной дилеммы "лучше - хуже" просто не существует, как в невесомости не существует понятий "верх - низ". Либо вы его таланту покоряетесь - и тогда всё хорошо и всё необходимо, либо - так тоже бывает - остаётесь равнодушны - и существуете вне, сами по себе. С романтиками это вообще, можно сказать, правило. Самый замечательный пример тому - ответ великого поэта, Анны Андреевны Ахматовой, совершенно лишённой сентиментальности, на вопрос Лидии Корнеевны Чуковской: "Как вам творчество Александра Грина?" - "Перевод с иностранного" - и пожатие плечами.
Я вовсе не лишён сентиментальности, но, начав знакомство с творчеством Владислава Крапивина именно с "Летящих сказок" и "Детей синего фламинго", чуть было на том и не остановился, потому что, читая, вероятно, не слишком внимательно, одну эту сентиментальность в духе плохо переваренного "Маленького принца" и увидел. И очень много потерял бы, но, к счастью, через не хочу,
заставил себя взяться за "Голубятню на жёлтой поляне". И лишь прочитав эту книгу, понял, насколько талантлив Крапивин как писатель, как богат на выдумку и как чист, светел и высоко трагичен его на первый взгляд сентиментальный творческий порыв. И перечитал сказки уже совсем другими глазами. Да, все его герои и все положения, действительно, похожи, почти одинаковы, да, мальчишки из "Летящих сказок" и мальчишки из "Голубятни...", или из "Прилива...", равно как мальчишки со шпагами и без шпаг - близнецы-братья. Да, самые главные его герои - в сущности, те же Том Сойер и Гекльберри Финн, только не американские, а наши, так сказать, выправленные Гайдаром, да, все его примерные, жертвенные, "идеальные" барабанщики - братья Маленького принца и Кибальчиша. Да, крапива и лопухи на задворках маленьких уральских городков дороже ему всей прочей мировой флоры, а апельсиновые коты - смешные ворюги и милые бандюги - всей прочей мировой фауны. Да, его идеи множественных вселенных, сосуществующих на нашей Земле, не новы. Да, читая тот же "Прилив...", я вдруг обнаружил в одной из повестей эпизод, совершенно схожий с одним из "амберовских" мотивов Желязны. И расстроился отчего-то. А потом посмотрел на год создания крапивинской повести и сообразил, что она появилась на свет лет за пятнадцать до "Амбера". И обрадовался - понятно почему. А потом понял: вряд ли американский фантаст читал Крапивина, значит - идеи носятся в воздухе.
Какие конкретно? А вот этого не скажу. Прочитайте сборник "В ночь большого прилива". И прочитайте "Хроники Амбера". И уверен: вы непременно догадаетесь, что я имел в виду.
Так вот, чтоб закончить - причём совершенно неожиданно - о том, что все герои, все сюжеты и в целом все вещи Владислава Крапивина очень похожи друг на друга. Это и в самом деле так, но это, как ни странно, вовсе не означает, что достаточно прочитать одну крапивинскую книжку - и всё будет ясно, и другие можно не читать. Ясно-то, может, и будет, но и в библиотеку за другими его книжками вы непременно побежите. И узнаете в них ту, что вам уже полюбилась. И не сможете оторваться от новых. Может, всё потому, что писатель никогда не пишет сериалов? А может, потому, что всегда и все на свете мальчишки, в сущности, одинаковы, недаром же король ужасов Стивен Кинг в самой лучшей своей и совсем не ужасной повести "Тело" совершенно точно сказал о том, что все мальчишки всех народов и времён, пока не вырастут, живут как бы на волоске, ведь они же мальчишки, герои!.. Ну и ещё насчёт схожести. А разве все романы Достоевского не похожи друг на друга? А книги Фолкнера, Бальзака, да любого, самого великого писателя? Это скорее у плохих писателей - не поймёшь, что на что похоже, потому что у них нет своего стиля, а стиль, как давным-давно сказано, это - человек.
А какой человек Владислав Петрович Крапивин - мы, его читатели,
знаем совершенно точно, даже если бы не имели представления ни о "Каравелле", ни о других его добрых подвижнических делах. Книжки говорят о том, герои - Альки, Валерки, Юрки, Братики... Все крапивинские Братики. Братики Маленькому принцу, Тому, Геку и Чуку, самому писателю, друг другу и нам с вами. Может, и нас - таких, как мы есть, - без крапивинских Братиков не было бы.
Читайте же книжки Владислава Петровича, если уж вам не повезло путешествовать в его "Каравелле". Всё равно капитан-то рядом с вами, в ваших руках, мыслях, в ваших сердцах.
Читайте больше, перечитывайте чаще - и будьте здоровы. И - ждите в скором времени продолжения этого письма. До новых встреч!
P.S. Увлекшись рассказом о писателе, я совсем забыл о его полноправных соавторах - художниках, подаривших нам зримые образы не только крапивинских персонажей, но и самого крапивинского мира, который - я в этом совершенно уверен - сегодня уже непредставим без иллюстраций Евгении Ивановны Стерлиговой и Евгения Алексеевича Медведева. Конечно, хороши иллюстрации к отцовским книгам и сына писателя, Павла Крапивина, да и сам Владислав Петрович отлично рисует, но всё-таки во вселенной
Крапивина самые главные и самые яркие звёзды - звёзды Стерлиговой и Медведева. Лично мне ближе работы Евгении Ивановны - изящные, летящие, ломкие, мушкетёрские - как детство. Именно мушкетёрские. Они, кажется мне, сродни иллюстрациям Ивана Сергеевича Кускова к "Трём мушкетёрам", вышедшим в 1974 году в той же издательской серии, что и "Голубятня…" - в "Библиотеке приключений и научной фантастики" (в "рамочке"). Как трудно было в те годы достать эту книгу и сколько раз мальчишки и юноши моего поколения её перечитывали!.. Как, впрочем, и книжки Владислава Крапивина. Конечно, книги и Дюма, и Крапивина вполне можно читать и без картинок, но, право же, любуешься длинной полкой голубых, красивых, толстых томов "эксмовского" собрания, а откроешь такой том и сразу понимаешь: картинок Евгении Ивановны или Евгения Алексеевича ему не хватает. Как воздуха в самой просторной, самой стильной, самой удобной для человека квартире, в украшенных роскошными витражами окнах которой забыли сделать форточки.
«Письма о крапивинских сказках, летящих под облаками и бегущих по волнам. 1»
Год издания: 2004
Новые публикации
18.07.2024
13.06.2024
