Зеленое вино: Литературный Академгородок шестидесятых

/ Сост. Г.М. Прашкевич, Т.А. Янушевич. - Новосибирск: Изд-во "Свиньин и сыновья". - 518 с., ил.

    Эпиграф первый:

    Похмелье - штука тонкая.

    Эпиграф второй:

    Имени автора текста старой песни группы "Любэ", откуда взята строчка в качестве первого эпиграфа, мне установить, к сожалению, не удалось, вероятней всего, это коллективное творчество самих музыкантов. Автор второго, приводимого по памяти, - Эдвард Радзинский, это реплика героя из фильма "Еще раз про любовь", сценарий которого был написан Радзинским в те самые 60-е на основе собственной пьесы "Сто четыре страницы про любовь".
    Итак, о стихах я говорить не собираюсь, несмотря на то, что сочиняли их такие же физики-лирики, как персонажи вышеназванных пьесы и фильма, а равно и на то, что в рецензируемом сборнике именно они, стихи, по большей части и представлены. Не собираюсь потому, что знаю, как обидчивы поэты (сам такой!), а также и потому ещё, что, ежели данные конкретные стихи в тебя, что называется, не попали, то при всем желании как-то выкрутиться, развесить всем сестрам по одинаковым серьгам, никого не задев, все равно не получится.
    Поэзия, - и тут я никому ничего не открою, - штука куда более тонкая, чем похмелье, и, думается, заслуживает разговора обстоятельного, а не краткой рецензии, да и не в моем любительском исполнении. Ситуация усугубляется еще и тем, что иные авторы, в данном сборнике представленные, - знакомы мне лично, так что всякая критика в их адрес, а тем более славословие смотрелись бы нескромно.
    Тем не менее, нравятся мне, критику, эти стихи или нет, не так уж важно. Гораздо важнее сказать сразу, что все авторы сборника – люди, несомненно, одаренные и порядочные. О том свидетельствует не только академическая и творческая карьера каждого, но и та трепетная и достойная подражания дружба-любовь, которую сумели они, конечно же, амбициозные (иначе не бывает и быть не может) ученые и литераторы сохранить в течение полувека. Я даже думаю, что эта-то их дружба-любовь и есть, в сущности, главная тема сборника, за рамками которого осталось, к сожалению, множество других интересных вещей, как-то: сколько-нибудь подробный рассказ очевидцев, стоявших у истоков новосибирского Академгородка - самого (если вообще не единственного) светлого пятна в суровой и сумрачной истории нашего города, мемуары о пути наверх каждого (или хотя бы некоторых) из соавторов книжки, хотя бы беглый очерк той литературной эпохи, когда все они начинали...
    Во всяком случае, я, давно зная о готовящемся сборнике "Зеленое вино", именно это и надеялся в нем прочесть, а не только выборки из многостраничных томов "Поэтической библиотеки", выходивших в издательстве "Свиньин и сыновья" годом-другим ранее. С другой стороны, новый сборник представляет читателю юношеское стихотворчество Алексея Птицына, Валерия Щеглова и Владимира Горбенко - авторов, отдельными томами не изданных. Последнему из названных, кстати, сборник обязан своим заглавием, а дружеский круг - студенческим гимном, откуда и потекло зеленое вино.
    В общем-то, все это, пусть и не слишком подробно, я бы сказал, клипообразно, в фирменном его стиле, изложено Г.М. Прашкевичем - в ностальгическом предисловии, вероятно, для "очерченного круга знакомств" вполне достаточном, а вот для сколько-нибудь широкого читателя, тем более - для читателя, тех былинных уже теперь 60-х не захватившего, - никак нет. Отсюда, а равно из последующего, несколько, на мой взгляд, хаотичного подбора материалов, где стихи 60-х сменяются вдруг статьями, написанными в 90-е и позднее, отсюда, вероятно, и мое читательское ощущение не столько шальной творческой молодости участников и составителей книги, пришедшейся на эпоху дружной краткой оттепели в стране, а ныне сохраняющейся больше в горячих их сердцах, нежели в слабеющей памяти, сколько некоего капустника, междусобойчика для посвященных, каковой, что греха таить, от века присущ всем провинциальным советским литературным объединениям.
    Как книга "Зелёное вино" и есть рукотворный памятник провинциальному литературному объединению - не более, но и не менее того. Повторюсь: я ждал от сборника иного. 
    Однако же не всё в этом томе – стихи, есть и отменная проза, есть те упомянутые выше статьи, что формально вроде бы выпирают из контекста книжки, а на деле весьма обогащают того самого рядового читателя, для которого должна же предназначаться какая-то немалая часть тиража, составляющего пять сотен экземпляров. 
    Меня эти статьи точно обогатили. Первая из них, написанная В.Е. Захаровым, называется "Пространство как предмет поэзии и науки" и, слава Богу, о поэзии-то в ней говорится меньше всего. Автор - физик мирового уровня, отменно, как следует из этого текста, владеющий публицистическим пером, слишком умен и опытен, чтобы не лазать понапрасну через забор, отгораживающий от народа литературоведческую делянку. Зато Владимир Захаров много и интересно говорит о космосе - безжизненном и безжалостном, в безмерной пустыне которого теплится, быть может, единственный, огонек жизни - земной разум. А на самой Земле таким живым костерком для автора является поэзия. Вся статья, таким образом, есть не что иное, как очаровательная метафора, из которой опытной рукой старого мастера раскручивается большая научно-популярная поэма в прозе.
    Отличную пару захаровской статье составляет статья Владимира Свиньина - не лирическая, а ироничная, - посвященная античному богу Гермесу и всему с ним связанному - от фаллических столбов и семиструнных подруг до герменевтики и мистики-трисмегистики. Тренированный, наблюдательный, насмешливый ум автора тут, что называется, пирует на просторе многовековой истории культуры и щедро одаривает читателя наблюдениями ума, не задерживаясь при этом на поэтических горестных заметах. Умение составлять и систематизировать, присущее творческой личности Владимира Свиньина, здесь, как мне кажется, достигает высшей точки. Даже завидно!
    Что же касается, собственно, литературы, то есть художественной литературы - того самого зеленого вина истинной поэзии, какая, по словам великой собеседницы некоторых из авторов этой книги, растет из ничего, из сора - "как желтый одуванчик у забора, как лопухи и лебеда", то, по-моему, в подлинной, явной и неискушенному глазу мере она присутствует прежде всего в творчестве Татьяны Янушевич, о чьей прекрасной книге "Мое время" я уже писал прежде. В "Зеленом вине" книга эта представлена совсем небольшим фрагментом, прочие же невыдуманные рассказы Татьяны Александровны публикуются, кажется, впервые. И они столь же хороши!
    Вообще говоря, именно рассказы Т.А. Янушевич хотя бы отчасти восполняют то, чего мне, как уже было сказано в начале, не хватило в сборнике – той поэзии правды, какая окружала всю эту плеяду тогда, когда она только восходила на литературный небосклон. Писательница, кажется мне, лучше, точнее, зримее, чем ее коллеги, умеет очертить круг знакомств и на двух-трех страничках так ярко и любовно нарисовать живое человеческое лицо, что читатель тут же и переводит этого героя из знакомцев в друзья. Она, прозаик, трепетна, как поэт, и всегда обращена во вне, то есть даже рассказывая о том, что происходило непосредственно с ней, говорит не о себе, но о происходящем или о тех, кто в этот момент был рядом. Тут, как в книгах старика Аксакова, даже в тех, что написаны от первого лица, все движется любовью не к себе и к своим литературным способностям, а к миру, к людям, к городу, к родной истории и речи, а значит и к нам, читателям.
    Описывает ли Татьяна Янушевич старую спившуюся бомжиху, она прежде всего расскажет не об озлобленности человеческой, но о тех следах былой душевной красоты, что открываются, может быть, одной только писательнице. Рассказывает ли она о муже своем и взрослых сыновьях, о сестре или собаке, или о случайно встреченном сорок лет спустя однокласснике, чье имя так и не смогла вспомнить даже после совместного обеда в ресторане, или же об известном всему городу театральном актере и режиссере, - все ее персонажи неизменно вырастают в настоящих героев, хотя не совершают ничего героического, каждый зримо видится и запоминается, каждый - человек с необщим выраженьем лица. И каждый - достоин любви, ее и нашей. Как достоин любви ее Академгородок, ее университет, ее литературный круг, наконец, ее родной город, к которому, прочитав книги Татьяны Янушевич, даже такие испытанные нигилисты, как я, начинают ощущать некое подобие сочувствия.
    На том и закончить надо бы эту растянувшуюся заметку - на высокой ноте! Но можно ноту и еще возвысить. Скажите, друзья-читатели и сочинители, есть ли во всем сборнике поэзия истиннее той, что одухотворяет крохотный прозаический рассказ Татьяны Александровны, который приведу в заключение? Есть ли и вообще - возможна ли?

МЕЖДУГОРОДНИЙ РАЗГОВОР

- Алло.
- ...
- Алло-алло, вас не слышно...
- Здравствуйте... То есть здравствуй... Это я...
- Я узнала. Привет.
- Надо ж... Через сорок лет...
- Через сорок один.
- Ну да... в общем, я хотел сказать, что видел тебя сегодня во сне. Проснулся в слезах...
- ...
- Что ты молчишь?
- Плачу.
- У тебя что-то случилось?
- Нет, все хорошо. А у тебя?
- Да, пожалуй, нормально. Прости, это, конечно, смешно через столько лет, через сорок один... Глупо, что мы расстались. Почему? Ведь мы были счастливы...
- Мы были очень счастливы.
- Так почему? Зачем ты уехала?
- Я же объяснила.
- Я не могу вспомнить, повтори.
- Ты любил рассказывать сны.
- Какая чепуха!
- Ты пересказывал их всем и каждому.
- Ну и что?
- Боже мой! Ведь мы всегда видели одни и те же сны! Ты что, забыл?
- ...И сегодня тоже?
- И сегодня тоже.

«Зеленое вино: Литературный Академгородок шестидесятых »
Год издания: 2009

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я