Покойный г-н Шекспир

Най Р.

М.: ЭКСМО. - 512 с.

Год издания: 2007
Рецензент: Распопин В. Н.

Всё, что мы знаем о Шекспире, а также всё, о чем догадываемся, - вот замечательный сюжет для постмодернистского романа, в котором можно смешивать, но не взбалтывать, а можно и взболтать - и болтать, и болтать, и болтать... И о самом Уилле, и о его папаше - не то мяснике, не то перчаточнике, не то стратфордском Фальстафе, на солнечной поляночке Арденского леса однажды обрюхатившем рыжую королеву гениальным сынком. И об Уилловой мамаше, подарившей своему вундеркинду то ли первое прикосновение к народным песням и сказкам, то ли первый сексуальный опыт. И об Уилловой жене, в завещании удостоенной помирающим драматургом "второй по качеству кровати". И об Уилловых дочерях, и об Уилловом зяте, но куда больше - об Уилловых друзьях-соперниках по, так сказать, цеху, и обо всех, от герцогини до шлюхи, претендентках на роль Смуглой леди, и, конечно, о Саутгемптоне, и о Рэли, и о Дрейке, и об Эссексе, и о короле Якове, и о великом пожаре, и о разбитных девчонках, и о сифилисе, и о чуме, и о брыжах и фижмах, и о папистах и протестантах, и - главное - о преходящих временах и вечном театре... Все, что мы знаем о Шекспире, все, что мы наболтали о нем за четыреста лет посмертной славы - и кое о чем еще вдобавок рассказывает эта книга известного английского поэта и романиста наших дней, разумеется, правоверного постмодерниста, разумеется, филолога, а также замечательного ироника и стилиста Роберта Ная, прежде нам известного лишь по роману "Странствие "Судьбы"", повествующему о жизни сэра Уолтера Рэли устами самого Уолтера Рэли.

Най, однако, написал, немало романов - и о Фальстафе, и о Мерлине, и о Фаусте, и, между прочим, отдельную повесть о жене Шекспира, которая, кстати, не только была старше своего Уилла на 8 лет, но и пережила на годы, - однако все это, насколько мне известно, остается пока за пределами внимания переводчиков. А вот с романом о современнике покойного господина Шекспира, сэре Уолтере Рэли, наш читатель мог познакомиться в середине 80-х. Книга начиналась с весьма внятного и вообще симпатичного предисловия покойного ныне Владимира Муравьева - первого переводчика толкиновского "Властелина колец", давшего отменный - по крайней мере на то время - литературный потрет Роберта Ная, так что тех, кто после моей рецензии заинтересуется не одним лишь "Покойным г-ном Шекспиром", но и его здравствующим автором, отсылаю к "Странствию "Судьбы"": М.: Радуга, 1986.

Если жизнеописание Рэли строится как автобиография, точнее как дневник, то есть принадлежит как бы самому Уолтеру Рэли (на самом-то деле, конечно, Роберту Наю), то жизнеописание покойного Уилла Шекспира представляется как первая биография, составленная его младшим современником, учеником, пережившим и самого учителя, и его эпоху, актером по имени Пиклхерринг, подвизавшимся на исполнении в пьесах Шекспира женских ролей. Отсюда происходит и, как раньше любили писать критики, красной чертой проходит через всю книгу, некая принципиальная для текста двусмысленность, как бы в другом зеркале отражающая двусмысленность же, ранее заданную первым, шекспировским, зеркалом, ибо ведь всем хорошо известно, что истинная биография писателя заключается в его книгах, а коли он - поэт, то в его стихах. И если двусмысленные шекспировы сонеты - автобиография, или же то самое первое зеркало, уже отразившее и исказившее однажды облик Барда, насколько это ему самому казалось приемлемым, то в зеркале не заглавного, а по-настоящему главного героя романа, Пиклхерринга (по-русски - шута, гаера, лицедея), мы видим отражение отражения, то есть присутствуем на чистой воды постмодернистском представлении.

Я говорю здесь и вообще о постмодернистской двойственности, бликах, тенях и туманах, и именно о двусмысленности как сюжетопорождающем приеме романа Роберта Ная "Покойный г-н Шекспир". Она, двусмысленность, согласитесь, подмигивает нам уже из самого "шекспировского вопроса", ну а в образе Пиклхерринга - то старика, то юноши, ощущающего себя то мальчиком, то девочкой, то Розалиндой, то Дездемоной, но забывшего, что значит быть самим собой, - достигает поистине карнавального веселья. В особенности если задуматься о том, какая именно из сыгранных актером Пиклхеррингом шекспировских ролей была значительнее: те ли, что он исполнял в пьесах своего патрона (Джульетта, Розалинда, Корделия, Офелия, Дездемона, Клеопатра), те ли, что он играл в жизни Шекспира (мальчик? девочка? муза?), та ли последняя, сотворца-биографа, какую освоил после смерти кумира? И все ли эти роли были предназначены ему демиургом Шекспиром, или иные играл он по своей свободной воле?

Не забудем, однако, о том, что никакого Пиклхерринга до 1998 - года выхода в свет романа Роберта Ная - в природе не существовало. А существовал ли Шекспир?

В общем-то, и на этот вопрос из книги, которая недаром же называется "Покойный г-н Шекспир", вполне можно получить удовлетворительный ответ, но в принципе она не о том. Ни для одного из авторов этого жизнеописания великого покойника его существование не вызывает никакого сомнения, ведь, право же, господин Шекспир преставился после обильного возлияния с Джонсоном и Дрейденом совсем недавно - лет сорок назад. Другое дело, что такой Шекспир, каким они его описывают, может не удовлетворить читателей. Впрочем, спешу вас заверить, этого тоже не происходит. Напротив, Уилл Шекспир - такой, каким выходит из-под пера Пиклхерринга и Ная его образ, составленный, смешанный (но все-таки, пожалуй, не взболтанный) из литературоведческих, искусствоведческих, исторических, культурологических и прочих, прочих, прочих ученых выкладок, а также мифов, легенд, недостоверных воспоминаний, дурных и не вовсе дурных портретов, театральных баек, выведенный из нескольких чудом сохранившихся надписей да подписей, из ухмылок чад и домочадцев, переданных собирателям через дальних родственников и соседей, а также воссозданный посредством совмещения разнородных высказываний приятелей, коллег и иных завистников, право же, вдохновляет. Он и впрямь встает перед нами как живой - точно таким, каким являлся ежедневно в течение многих лет перед Пиклхеррингом. А ему, Пиклхеррингу, отчего-то хочется верить: вот он, его патрон и учитель - никакой не аристократ-сифилитик, никакой не философ Бэкон, никакая не королева, никакой тем более не гилиловский групповой портрет, но, с другой стороны, и никакой не слуга-простолюдин, разодетый как истый джентльмен и взаимовежливо влюбленный на широком экране в романтичную аристократку.

Так о чем же эта книга, если все-таки не о том, существовал или нет Уильям Шекспир? Как о чем? Да именно о том, как создавался шекспировский театр в широком смысле этого слова: весь мир, какими были его обитатели - настоящие и выдуманные, как жили они - коротко, трудно и потому отчаянно весело, хотя нам сегодняшним их быт кажется едва ли совместимым с жизнью. А еще о том, как малое растет в тени большого, о том, как создаются легенды, о том, как умер человек Уилл Шекспир и как родился Бессмертный Бард Уильям Потрясающий Копьем, о том, как создавалась шекспировская эпоха - в том числе (а может быть даже, и прежде всего) самим Шекспиром, и как она, эта эпоха, завершалась.

А еще (и, наверное, это все-таки главное) роман Роберта Ная "Покойный г-н Шекспир" - о самом рассказчике, престарелом актере Пиклхерринге, зажившемся до таких неприличных лет исключительно во исполнение высокой миссии сообщить нам правду о Шекспире, но рассказавшего-то байку о самом себе. И вот эта яркая, грубая, ренессансная и по стилю и по духу, причем куда больше раблезианская, чем шекспировская, "автобиография", наверное, действительно есть главное зеркало, в котором отражаются всё остальное и все остальные - зеркала, люди, персонажи. В том числе и покойный г-н Шекспир.

Постскриптум. Литературный критик К. Мильчин в коротенькой рецензии на эту книгу замечательно сказал о двух моментах. Во-первых, он определил жанр ее как нечто среднее между хармсовскими анекдотами, биографией из серии "ЖЗЛ" и романом в духе Франсуа Рабле. Во-вторых, завершил свою рецензию так: "Най не только биограф, но и стилист: его рассказчик настолько естественно изъясняется языком давно ушедшей эпохи, что возникает настоящий эффект присутствия. Да такой, что давнишний спор шескпироведов о том, существовал ли великий драматург на самом деле или за него писала группа авторов, уже не кажется актуальным". Сказано красиво и хлестко, ничего не попишешь, но ради красного словца критик, сдается, все-таки перегибает палку. Эффекты эффектами, однако шекспироведов такие книги, напротив, лишь подогревают. Да и в плане эффекта присутствия нестратфордианское литературоведение, скажем, Ильи Гилилова, впечатляет ничуть не меньше, пусть и достигается это впечатление совсем другими средствами. Я думаю, в данном случае следовало бы завершить рецензию не эффектной формулировкой, а благодарностью переводчику Александру Сафронову, создавшему изумительный, вдохновенный русский текст из головоломного судя по всему оригинала. А какого это ему стоило труда, можно себе представить хотя бы из одного лишь примера: даже для того, чтобы процитировать отдельные строки хрестоматийно известных шекспировских пьес, Сафронов отбирает, как правило, не хрестоматийно же известные переводы, но подчас и те несправедливо полузабытые, что наиболее ярко или наиболее верно передают сказанное классиком, или, во всяком случае, точнее соответствуют тому, что хотят подчеркнуть рассказчик и сочинитель, цитирующие своего кумира не только ради него самого, но и ради влагаемых в его текст собственных многообразных подтекстов.

Резюмирую: замечательный роман, блистательная карнавальная литературная игра! От души рекомендую сего бессмертного покойника всем любящим хорошее чтение, но прежде всего тем, кто хоть немного знаком с творчеством великого драматурга и с так называемым "шекспировским вопросом".

«Покойный г-н Шекспир»
Год издания: 2007

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

Покойный г-н Шекспир

Новые публикации

ВИДЕОСЮЖЕТЫ