Анна Ахматова

Файнштейн Э.

М.: ЭКСМО. - 414 с. (Серия "Русские биографии")

Год издания: 2006
Рецензент: Распопин В. Н.

"Именно на юге, когда Анне было чуть больше тринадцати, поэт Николай Гумилёв понял, что влюблен в нее. Это была их первая встреча. Николай со старшим братом встречал Анну и Валерию Тюльпанову по дороге из школы в Царском Селе. Гумилева поразила серьезная девочка. Он стал часто встречаться с ней, словно случайно. Иногда они встречались на вечерах, устраиваемых Инной и фон Штейном. На Анну Гумилев сильного впечатления не произвел. Николай был совершенно обыкновенным, слегка шепелявил, смотрел в сторону" (С. 35).

Полагаю, приведенной цитаты достаточно для того, чтобы сколько-нибудь серьезный читатель никогда не взял в руки эту книгу. Для читателя же неискушенного, особливо для девиц, вопреки логике влюбивших себя не в Цветаеву, а в Ахматову, сообщаю: в приведенной цитате всё, во-первых, вполне приблизительно, то бишь слегка надумано автором, а, во-вторых, конец пассажа испорчен переводчиком, разгулявшимся на воле в отсутствии какого бы то ни было присутствия отв. редактора Е. Басовой (в таком-то сочетании инициала и фамилии недурно было бы тех. редактору, или кто у них там, в ЭКСМО, такими делами занимается, проставить для благозвучия полное имя отв. редактора). Откуда г-же Файнштейн, например, известно, что второгодник Коля Гумилев влюбился в хорошистку Аню Горенко именно на юге? Вероятно, г-жа Файнштейн просто представила себе, как, гуляя на морском песочке, он Марусю встретил, ну и - написала.

Теперь, читатель, представьте себе влюбленного второгодника, в десятый раз объясняющегося равнодушной к нему девушке, при этом смотря в сторону. Как это? А, видимо, так, как на провинциальной сцене шекспировский Гамлет произносит реплики, помеченные в тексте авторской ремаркой "(в сторону)". Или как в известной песне: "Что ж ты, милая, смотришь искоса, низко голову наклоня". Представили, читатель? Вот и я не могу. А всё, как говаривал Михаил Афанасьевич Булгаков, просто. Второгодник и начинающий поэт Коля Гумилев смотрел не в сторону, а на Аню Горенко, но он слегка косил, точнее шрам, украшавший его бровь с детства, заставлял собеседников думать, что Гумилев косит, - и вот, переводчица Татьяна Новикова, вероятно, ничего прежде о Гумилеве не читавшая, не задумываясь над смыслом, переводит то, что написано.

А что написано? Написана, в общем, подробная, даже порой слишком подробная биография женщины, жившей долго, сочинявшей стихи и любившей многих мужчин и женщин. Чего в книжке больше: творчества, долгожительства или многолюбия? С полным основанием заявляю: последнего. То есть книжка Элен Файнштейн, современной английской поэтессы, переводчицы с русского и, кроме того, автора биографических бестселлеров о Пушкине и Цветаевой, хоть и называется в оригинале цитатой из Цветаевой "Анна всея Руси", рассказывает не столько о поэте Анне Ахматовой, не столько даже о беспримерном противостоянии своей героини "веку-волкодаву", сколько о том, с кем, когда, где и сколько раз Анна Андреевна бражничала и блудила.

Учитывая, что у нас до сих пор нет общедоступной, по типу ЖЗЛ, биографии Ахматовой, эту книжку, выпущенную ЭКСМО в серии "Русские биографии", где ранее преимущественно издавались не слишком глубокие, но достаточно корректные книги Анри Труайя, несомненно, будут читать школьники и студенты. Надо полагать, именно для англоязычных школьников и студентов Э. Файнштейн ее в первую очередь и писала. Вероятно, для немногочисленного западного читателя это недурно: много любовных историй, бисексуальность героини, прочие, скажем так, свободы, коими, выходит из контекста, Анна Андреевна сопротивлялась власти, опять же немало ахматовских стихов, процитированных как бы в подтверждение собственным мыслям автора или ее российских корреспондентов: Наймана, Рейна и других знакомцев Ахматовой, доживших до наших дней. Всё, в общем, рассказано: от босоногого детства на черноморском берегу и похождений в "Собаке" до ревности отмотавшего "срока огромные" сына Лёвушки к заместившему его в материнском сердце (а то и вообще забравшемуся в постель к семидесятилетней, пусть и царственной, но тяжело больной старушке) Толику Найману. Всё, говорю, рассказано, все упомянуты: и "пуританка" Лидия Корнеевна Чуковская, и крепко пьющая "лесбиянка" Фаина Георгиевна Раневская, и многочисленные гомосексуалисты серебряного века, и эгоист Шилейко, и озлобленная Надя Мандельштам, и вечно влюбленная в Левушку безответная Эмма Герштейн, и многие-многие другие евреи, которых отчего-то Анна Андреевна предпочитала русским.

Собственно, именно эти два вопроса - еврейский и половой - увы, и занимают в основном г-жу Файнштейн, чья книжка призвана утолить любознательность юного постсоветского читателя в плане сколько-нибудь подробного знакомства его с жизнью и творчеством "Анны всея Руси". (В таком контексте, согласитесь, цветаевская цитата обретает весьма неожиданный смысл.)

Я отнюдь не собираюсь здесь по этому поводу негодовать и ломать копья, однако не предупредить учителей словесности не могу. К тому же и написана книжка Файнштейн для российского читателя странно. Одновременно отстраненно и суматошно. На одной странице вам и народовольцы, и царь Николай с его Распутиным, и "Бродячая собака" с кривляющимся Кузминым, и больная собака Шилейко и чуть ли не товарищ Жданов с его "замечательной" речью. Хорошо известно, с каким негодованием относилась Анна Андреевна к западным беллетризованным мемуарам, о Георгии Иванове и вовсе слышать не желала. Можно представить себе, как встретила бы она этот "документ". Конечно, как писал Маяковский в эпиграмме на Брюсова, опубликовавшего продолжение пушкинских "Египетских ночей", "Его <Пушкина>кулак навек закован в спокойную к обиде медь", однако здесь все же речь о женщине, да еще о какой!

И вообще - что есть поэт? Такая же "мерзость", как мы и наши кумиры от шоу-бизнеса, или все-таки не попса, а - поэзия? Стоит, право, открыть книжку самой Ахматовой, хотя бы для того, чтобы воочию убедиться: нет, не "Айс". А коли всерьез вспомнить о том, что неизменно высокая поэзия Анны Ахматовой ни малейшего повода копателям чужих простыней не предоставляет, так без дальнейшего словоговорения следует закончить разговор. Примерно таким образом: не было у нас до этого рукоделья биографии Ахматовой, нет и сейчас. И никакие иностранцы за нас ее не напишут. Это про Ленина можно все что угодно и кому угодно, или про Аллу Пугачеву, но - прямо по Вознесенскому - "с музыкой - беда такая: /чтоб вам не оторвало рук, /не трожьте музыку руками".

«Анна Ахматова»
Год издания: 2006

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

Анна Ахматова

Новые публикации

ВИДЕОСЮЖЕТЫ