Путеводитель по Серебряному веку

Тух Б.И.
Путеводитель по Серебряному веку: Краткий популярный очерк об одной эпохе в истории русской культуры. 2-е изд. М.: Октопус. - 208 с.
Год издания: 2005
Рецензент: Распопин В. Н.

Кто такой Борис Тух? Как можно понять из аннотации на обложке книги и из некоторых пассажей в тексте, филолог тартуской школы, ученик Ю.М. Лотмана, театровед и критик. Короткая пробежка по поисковым серверам сети позволила добавить к этим сведениям следующее: живет автор в Эстонии, активно участвует в политической и культурной жизни, написал книжки о наиболее интересных эстонских писателях последнего времени и о самых популярных русских беллетристах нашего сплошь масскультного сегодня - от Пелевина до Марининой. Возможно, все это интересно, однако мне книги Б.И. Туха до сих пор в руки не попадали. Меж тем "Путеводитель по Серебряному веку" вышел уже вторым изданием. Стало быть, это альтернативное учебное пособие пользуется спросом. А коли так, познакомимся с ним хотя бы в общих чертах.

Прежде всего, об издании. Двести страниц журнального формата, хорошая бумага, твердый переплет, украшенный репродукцией картины Виктора Васнецова "Сирин и Алконост", малое количество опечаток, пропущенных в основном, похоже, из-за невнимания к цитатам - книжку явно сканировали с первого издания. В начале каждой главы шрифтом выделены ее основные темы. Вообще "болд" и "италик" по тексту используются часто и, как правило, по делу.

Автор начинает с определения заглавного понятия и его временных границ: "Мы не знаем точно ни когда начался Серебряный век, ни когда он кончился". Обозначив рассматриваемый период как "эпоху с размытыми краями", приведя распространенные, в том числе и достаточно нелепые варианты (например, мнение о том, что Серебряный век завершился со смертью Иосифа Бродского, которого можно считать учеником Ахматовой, а, значит, и в каком-то смысле последним акмеистом), Б.И. Тух сосредоточивается на уточнении истоков Серебряного века и определении того периода, который можно считать его началом.

Время же окончания устанавливается уже скорее самим читателем, добравшимся до последних страниц книжки. Нет, это не октябрь 1917-го, это август 1921-го, когда ушли друг за другом Блок и Гумилев. Таким образом, рамки эпохи, по Б. Туху, обрисовываются от 80-х гг. XIX века, времени, когда оформились идеи В.С. Соловьева и начинал Д.С. Мережковский, или чуть раньше - от пушкинской речи Достоевского - и до гибели Н.С. Гумилева.

Эту концепцию можно принять, если за пределы Серебряного века вывести авангардные течения. Но тогда, хотите вы того или нет, получается, что Серебряный век - это чисто декадентский период, натурально, fin de siecle - по Нордау, и ничего больше. Так авторский замысел и прочитывается, несмотря на то, что (или потому что) завершают "вырождение" подлинно великие мастера Блок и Гумилев.

Однако же очень трудно представить себе декадентами акмеистов!.. И столь же нелегко согласиться с тем, что в творчестве Хлебникова и Маяковского от fin de siecle ничего нет, а если у кого из футуристов есть, то лишь у плохого поэта Северянина. Так думать приходится потому, что "путеводитель" Б. Туха начинается Владимиром Соловьевым и заканчивается Николаем Гумилевым, авангардисты же, в том числе и футуристы, едва помянуты, исключая именно Северянина. И, кстати, почему последний без затей припечатывается "плохим поэтом"? Чем он хуже, например, Брюсова, которого и сам Б. Тух не жалует? На мой взгляд, столь же безвкусен и самовлюблен.

По ходу книжки автор делает немало, так сказать, лирических отступлений - всё, надо полагать, для того, чтобы молодежи было понятнее, о чем это он и зачем это он вообще. Подобные пассажи сильно выбиваются из общего строя и кажутся откровенным заигрыванием с молодым читателем, разрушая в целом симпатичное впечатление от книги, по крайней мере, от первой ее половины. В одном из таких отступлений Б. Тух обрушивается на постмодернистов, валя в одну кучу и Сорокина, и Пелевина, и Охлобыстина, а в качестве альтернативы сим несчастным противопоставляя Татьяну Толстую. Помимо того, что художественный уровень и масштаб названных постмодернистов совершенно различен (по-моему, просто нелепо сравнивать изящную, пусть и замешанную на черном юморе, иронию Охлобыстина со скандальной безвкусицей Сорокина), вряд ли добротная, но, в сущности, никуда из границ масскульта не отлучающаяся проза Т. Толстой столь уж сильно выделяется на общем фоне современной отечественной беллетристики. Да и постмодернистских штучек в ее, например, "Кыси" тоже хоть отбавляй. Внучка двух знаменитых сыновей Серебряного века, надо полагать, не зря все же подписывается фамилией только одного из них, которого Б. Тух отчего-то аттестует "графом"? Отчего же? Опять-таки, вероятно, оттого, что обращается к молодежи, следящей за модой (а вести ныне свое происхождение от аристократов - модно!), но не читающей книг. Какой А.Н. Толстой граф - грамотный читатель хорошо знает из других книг о Серебряном веке.

Сие отступление понадобилось мне для того, чтобы закончить о Северянине. Вряд ли справедливо говорить о нем, как о плохом поэте. Он таковым не был. Его творчество просто-напросто тот же самый масскульт, или, на языке тех, для кого старается автор "путеводителя", - попса. Однако северянинская попса сделана все же не на уровне тусовок "Первой кнопки", но на уровне Серебряного века. Сегодня же такой уровень, пожалуй, дает возможность причислить творчество единственного эго-футуриста к литературе.

Подобным же заигрыванием с молодежными тусовками кажутся и другие отступления автора от темы: от без всякой в данном тексте необходимости поминаемой проблемы еврейства до - конечно же сугубо демократических! - рассуждений о сексуальных свободах (а заодно и оных же ориентациях) русских декадентов.

Перечислив некоторые претензии к автору, скажу о том, что в книге безусловно хорошо. Прежде всего, легкость изложения - как общая, так и в рассуждении о трудностях символистского мировоззрения. Благодаря последнему качеству книжку можно использовать в постоянной работе с учащимися. Но лучше все же иметь ее на столе именно учителю, потому что простое, ясное, краткое и доходчивое изложение, например, ивановского аполлинизма и дионисийства тут же сменяется пространным рассуждением о бисексуальности как самого Вячеслава Великолепного, так и его жены, Л. Зиновьевой-Аннибал. Есть ли у кого-нибудь из учителей-практиков сомнения, на чем именно заострит внимание подросток при самостоятельном чтении альтернативного учебника Б. Туха?

Но - далее о хорошем. Это и портреты символистов, ненавязчиво вписывающиеся в общий рассказ. Особенно удачны страницы, посвященные Сологубу, Брюсову, Блоку и Белому, хотя отчего-то о главном романе последнего, "Петербурге", автор даже не упоминает. Это и рассказ о живописи и театре. Но главное - повествование о том сочинительстве (или строительстве) художником Серебряного века собственного облика, биографии, самого своего существования как художественного текста, которое, по сути, и определяет облик эпохи. Без сомнения хорош и развернутый потрет Николая Гумилева, представляемого автором, правда, куда более в качестве последнего символиста, нежели первого акмеиста, а то и как последнего поэта вообще.

Что ж, может, в каком-то смысле так оно и есть, ибо ХХ век действительно непоправимо изменил в творце что-то очень существенное. Но так-то оно так, а "путеводитель", бросающий путника на краю ямы, "очерк об одной эпохе", сообщающий о поздних ее детях лишь упоминанием имени (так, например, Есенин упомянут только в связи с загадкой его гибели), либо вовсе их, как Пастернака, игнорирующий, - это, согласитесь, странно. Даже для вольной эссеистики, а уж для учебного пособия - тем более.

Именно такое - странное - впечатление и стало у меня, не без удовольствия читавшего первую половину книжки, складываться уже по мере приближения к середине "краткого очерка эпохи". К последним же страницам сложилось и резюме. Примерно такое: ориентируясь, прежде всего, на западные образцы учебных пособий, автор написал свой альтернативный учебник не столько для школьника, сколько для абитуриента или первокурсника, а еще в большей мере - для молодого и, прямо скажем, не слишком начитанного учителя литературы. И при этом предложил ему то ли свою концепцию усеченной эпохи, то ли просто не рискнул связываться с советским периодом Серебряного века.

Ну что ж, не рискнул и не рискнул - его право. Наше же право - познакомившись с путеводителем Бориса Туха и выписав удачные определения, искать далее другого Вергилия, побесстрашнее. И не столь озабоченного популизмом.

«Путеводитель по Серебряному веку»
Год издания: 2005

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я