Путевые впечатления. В России. Кавказ

Дюма, Александр

Дюма, Александр. Путевые впечатления. В России: в 3 томах / пер. с фр. М. Трескунова, Н. Жирмунской, И. Шафаренко и др.- М.: Ладомир, 1993. - 448 + 432 + 640 с., ил.
Дюма, Александр. Кавказ / пер. с фр. П. Роборовского под ред. М. Буянова. - Тбилиси: Мерани, 1988. - 288 с., ил.

Год издания: 1993
Рецензент: Распопин В. Н.

По российскому бездорожью накануне отмены крепостного права:

путевые впечатления неугомонного француза

В XIX веке французы нередко посещали Россию. Как с целью поглядеть и покритиковать, так и с целью поторговать или повоевать. Многие оставляли о своих путешествиях литературные отчеты. Наиболее значительные из этих травелогов интересны и сегодня, почти два столетия спустя. Догадываетесь, чем? Тем, что со времен Франсуа Ансело («Шесть месяцев в России» - 1826 г.), Альфонса де Кюстина («Россия в 1839 году») или Александра Дюма, проехавшего империю от Петербурга до Поти в 1858 году, по гамбургскому счету, ничего здесь не изменилось: чиновники все также воруют в особо крупных размерах, дороги все также ужасны, власти все также спесивы, Кавказ все также не спокоен, а люди по-прежнему вынуждены не жить, а выживать, ибо сказано же им было, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих.

Впрочем, что там иностранцы - откройте любой текст совестливого отечественного мемуариста, например екатерининского «орла» Д. Б. Мертваго, или А.Т. Болотова, родившегося еще при Анне Иоанновне, служившего Екатерине, а умершего при Николае I, вчитайтесь - и обнаружите ту же картину, которую раз за разом рисуют и французы, вне зависимости от их социальной принадлежности, писательского дарования и даже остроты зрения.

Дюма-отец был человеком доброжелательным, покладистым, щедрым и любвеобильным, поваром превосходным, рассказчиком же - изумительным. Тут никакой Америки открывать не надо, попробуйте-ка сочинить хоть одну историю, которая переживет вас на два века, а Дюма сочинил их десятки - многостраничных, увлекательных, читаемых, перечитываемых, до дыр зачитываемых, экранизируемых всеми, кому не лень. Что бы там ни говорили завистники («Три Мушкетера» - нагромождение чепухи», - Мопассан; «Три Мушкетера» - это не Дюма, а я», - О. Маке и т.д.), хороший авантюрный роман - никакая это не чепуха, ибо легкая литература начинается не с детектива, не с фантастики и даже не с альковного романа, а именно с приключенческой истории в историческом антураже.

И еще: какие-то истории Дюма, вероятно, и впрямь не сочинял сам, а только редактировал, но уж «Путевые впечатления»-то писал собственноручно - и это подтверждено свидетельскими показаниями, в точности которых невозможно усомниться. И вот эти самые путевые записки его, в отличие от книг Ансело, Кюстина и даже прославленного автора «Капитана Фракасса» Теофиля Готье, - тоже роман, мало того что почти безгрешный в плане фактических ошибок и прочей «развесистой клюквы», в которой Дюма обвиняли ни за что, ни про что, так еще и предъявивший читателю все главные эпизоды российской истории, собственные поэтические переводы из Пушкина и Лермонтова, подлинную апологию совершенно неизвестного Европе и почти забытого в России Бестужева-Марлинского, немалую и яркую портретную галерею, и под завязку насыщенный приключениями в духе Хаггарда, особенно в части, посвященной странствованиям по Кавказу.

И всё это при том, что великий француз не знал русского языка.

Конечно, он пользовался историческими трудами европейских ученых, конечно, он читал травелоги предшественников, конечно, у него был переводчик, владевший не только русским и французским, но и немецким, - студент по фамилии Калино, конечно, у него был спутник-соотечественник - талантливый художник Муане, конечно, слава его в России была настолько велика, что не только богачи Кушелев-Безбородко и Нарышкин, но и всяк, прочитавший «Трёх мушкетеров» или «Монте-Кристо», за честь считал оказать писателю любую помощь, но ведь, согласитесь, за полгода проехать из края в край чужую страну, да еще какую - Россию! - в одиночку просто невозможно.

И как проехать!.. По горным тропинкам, разбитым дорогам, на перекладных и верхом, и на лодках, и пешком, днями и ночами, утопая в бурных реках и непролазной грязи, ночуя порой на клочке соломы, подложив под голову полено. Возмущался ли Дюма российской бесхозяйственностью, смеялся ли над нами в своей книге? Нет. Просто рассказывал все как есть. И рассказывал так, как он один и умел, - ярко, интересно, очень длинно и ничуть не скучно.

Такой уж это был человек, что люди к нему тянулись, причем не только грамотные, то есть читающие, но и простые, как некий Василий, приставший к трем путешественникам на Кавказе, а позднее добравшийся в одиночку до Парижа, чтобы поступить в услужение к великому французу. Его новелла, вошедшая в «российский» роман Дюма, к сожалению, осталась без продолжения, и, увы, никому из исследователей не удалось выяснить, как сложилась судьба русского мужика в Париже.

«Российская» часть травелога, быть может, чуть менее приключенческая, интересна, однако же, не менее «кавказского» боевика. На ее страницах представлена живая жизнь наших столиц и захолустий, их культуры и торговли, исторических портретов и архитектурных памятников, увиденных острым и в целом доброжелательным взором. Но интереснее всего люди - живые и оригинальные, благодаря потрясающему таланту автора, умеющего создать незабываемый портрет буквально двумя-тремя штрихами. Впрочем, живыми выходят из-под его пера не только те, с кем он разговаривал или в кого влюблялся во время своего путешествия, но и те, уже ушедшие, о ком он только слышал из уст современников. Чего стоят восхищенные рассказы Дюма о Петре Великом, о Пушкине и Лермонтове, или о семействе великого грузинского поэта, воина, аристократа А. Чавчавадзе, или приводимое им письмо Евдокии Ростопчиной, посвященное Лермонтову, - по всей видимости, последний текст умирающей поэтессы!..

Что же, в конце концов, представляет собой эта дилогия великого Дюма? Только ли травелог? Вероятно, читатель уже понял, что книга эта в лучшем смысле слова полижанровая: здесь и путешествие, насыщенное приключениями, и сборник исторических очерков, этнографических и культурологических новелл, литературных портретов, вместе - складывающихся в огромное романное полотно, в своего рода роскошный восточный ковер, где сплетающиеся узоры и рисунки представляют чрезвычайно занимательную и, в общем, вполне правдивую картину российской жизни в эпоху, предшествовавшую отмене крепостного права, о чем писатель говорит нечасто, но с неизменной надеждой.

И последнее: в России, обыкновенно переводившей и издававшей романы Дюма, что называется, «с колёс», его российский травелог не переводился в полном объеме до 1993 года, до представляемого мною издания, выполненного на научном уровне группой профессиональных переводчиков и филологов под руководством выдающегося литературоведа Н.А. Жирмунской и крупнейшего специалиста по творчеству Дюма М.С. Трескунова.

«Кавказу» повезло больше: его, правда, с немалыми сокращениями и комментариями, перенасыщенными грубой иронией, сохраненной отчасти с целью представить не только сам травелог, но и историю его российских (грузинских) изданий в этой книге, издавали своевременно, да и не раз. Книга, вышедшая под редакцией руководителя Российского общества друзей Александра Дюма М.И. Буянова, сделана на высоком уровне. Единственный ее минус - мелкий шрифт и печать на желтой бумаге большого, альбомного формата, что сильно затрудняет чтение. Во всем остальном - издание отменное, помимо текста и комментариев, представляющее и большой альбом иллюстраций, позволяющий взглянуть на то, о чем рассказывает Дюма, а зачастую и на тех, о ком он рассказывает. Помимо нескольких живописных работ его спутника Жана-Пьера Муане, в альбоме представлены рисунки и фотографии, выполненные современными автору мастерами Г. Гагариным, Т. Горшельтом, а также знаменитым грузинским живописцем более позднего времени Н. Пиросмани. Их много и в основном они очень редкие, как, например, единственная и с трудом разысканная М. Буяновым фотография теперь уже не существующего памятника Ольге Нестерцовой - трагически погибшей возлюбленной Бестужева-Марлинского, - на котором высечена стихотворная эпитафия, написанная Александром Дюма, принявшим судьбу этой юной женщины из народа близко к сердцу.

А ведь так и должно быть, если сердце это бьется в груди хорошего человека и настоящего писателя. Потому, читатель, он и бессмертен.

 

«Путевые впечатления. В России. Кавказ»
Год издания: 1993

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я