Соединенье двух загадок. Художники новосибирских театров

Очерк творчества. Новосибирск: Сибпринт, 2008. - 144 с.; илл.

    Почему преподаватель Новосибирского театрального института Александр Евгеньевич Зубов озаглавил свою книгу, рассказывающую об истории сценографии на примере деятельности ведущих театральных художников двух старейших новосибирских театров ("Красного факела" и ТЮЗа), строкой из стихотворения Николая Заболоцкого, посвященного великой загадке художественного творчества? Потому что творчество всегда загадочно, как любовь, ибо невозможно без любви, а любовь, "что движет Солнце и светила", и есть Бытие. Потому что древнейшее из искусств - театр - самое хрупкое, самое недолговечное из всех видов человеческого творчества, и оттого именно вдвойне загадочное, ведь сошедший со сцены спектакль, как умерший человек, памятен только тем, кто видел его собственными глазами. Да и сама свидетельская память с годами утрачивает реальный облик людей и событий, ею хранимых, подменяя его собственным мнением хранителя. Тем более, когда речь заходит о временах совсем уж отдаленных, о спектаклях, шедших тридцать, сорок, а то и пятьдесят лет назад, которых автор собственными глазами видеть не мог, поскольку тогда, когда они шли на сценах "Красного факела" и ТЮЗа, его, автора, взявшегося воссоздать историю новосибирской сценографии, еще и на свете не было.
    Как создать такую историю, как решить такую загадку? И можно ли ее решить в принципе? Адекватно, видимо, нет. Лишь более-менее приближенно, как всегда бывает в исторических работах, с помощью опубликованных и неопубликованных мемуаров заинтересованных свидетелей, архивных номеров "Советской Сибири" и "Вечернего Новосибирска", где публиковались критические рецензии, в которых (далеко не всегда, кстати) освещалась работа художника, и театральных архивов, где хранятся черно-белые, зачастую мутноватые фотографии с оформлением спектаклей. Впрочем, автор не ограничивается деятельностью историка-архивиста: с 70-х годов прошлого столетия он - свидетель, а то и участник наиболее интересных событий театральной жизни Новосибирска.
    Именно поэтому наиболее живой, интересной, аналитичной представляется вторая половина его книги, что, однако, отнюдь не означает, что первая половина хуже. Она - другая. Она, эта первая половина, как бы лишь проступает из дымки, "из тьмы былого", еще не ясным ликом, а, быть может, лишь обманным туманом "полуулыбки, полуплача". Тем яснее, тем резче облик второй половины 70-х и  80-х. А далее - художественный прием? или неявное обещание последующего продолжения? - лик вновь скрывается во мгле.
    Меня удивило, даже поразило в специальной, по существу, и, значит, уже по определению должной быть скучной для широкого читателя книге именно художественность ее конструкции, ее ясный, человеческий язык, которым рассказано о сложном просто и увлекательно. А ведь рассказано-то именно о сложном, об очень сложном, порой о непередаваемо, непереводимо на языки других искусств сложном - о тайнах творчества, не равных, конечно, но пограничных с тайнами загадок бытия, о чудесах сотворения миров. Ибо - помните ли? - "весь мир - театр", а стало быть, театральный спектакль - рукотворное мироздание.
    И вот, читая книгу А.Е. Зубова, постепенно понимаешь, что тебя проводят по портретной галерее, где один за другим высвечиваются на стенах облики тех, кто на протяжении десятилетий, спектакль за спектаклем, творил театральные чудеса, миры, историю новосибирского искусства, а вместе с тем и саму Историю, которая без них, без их влияния на наши юные тогда умы, без сомнения, была бы иной. Таковы Серафим Белоголовый, названный Ю.В. Шатиным, автором предисловия к книге Александра Зубова, "рыцарем сценической детали, стремившимся к созданию иллюзии максимальной достоверности", Роберт Акопов, "достигший такой степени эмоциональной активности и психологической достоверности, что практически диктовал определенную концепцию спектакля", Константин Лютынский, Петр Коваленко, Василий Шапорин, Сергей Постников, Евгений Гороховский, Сергей Александров, Наталья Клёмина...
    Зримые облики людей, воссозданные посредством краткого, искусного описания созданных их руками чудес, которые сегодня уже невозможно увидеть. Это само по себе не чудо ли?..
    И еще из области чудес. Ваш рецензент - отнюдь не театрал, и, в силу целого ряда причин, в "Красном факеле" и старом ТЮЗе бывал в свое время всего лишь несколько раз. Читая книгу А.Е. Зубова, я вдруг отчетливо вспомнил не только прежний интерьер этих театров, но и то, как смотрел, казалось бы, напрочь забытые спектакли из навсегда ушедшей жизни, например, тюзовский "Милый Эп".
    Стоит ли, повторяя исчерпывающее предисловие Ю.В. Шатина, еще раз говорить об огромной архивной работе, проделанной автором, точно отобразившим театральную и историческую специфику каждого из шести десятилетий творческого бытования ведущих новосибирских драматических театров?
    Завершу так: новосибирское искусствоведение, да и краеведение тоже пополнилось превосходной монографией, которая, будем надеяться, со временем, расширяясь и пополняясь фактическим и аналитическим материалом, выдержит не одно переиздание. А это, в чуть расширенном варианте, поскольку книжный формат потребовал от автора несколько сократить рукописный вариант, а главное - иллюстративный материал, в ближайшее время будет опубликовано на нашем сайте в разделе "Электронная книга". С приложением полного свода имеющихся в распоряжении автора фотографий, представляющих творчество ведущих театральных художников Новосибирска.

«Соединенье двух загадок. Художники новосибирских театров»
Год издания: 2008

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я