МНЕ НЕ БОЛЬНО

Продолжительность: 105
Режиссер Алексей Балабанов

До чего ж грустна наша жизнь. Вообще. И российская - в особенности. И уж тем более жизнь российского кинозрителя, который все ждет и ждет, да никак не дождется. Я имею в виду - не отдельных удач (они случаются, но редко и не в этот раз), а нормального кинопроцесса, когда ты идешь в кино и видишь там более-менее оригинальную историю, рассказанную и показанную крепкими профессионалами. По отдельности то или другое у нас случается, однако вместе оригинальные истории и крепкие профессионалы почему-то никак не встречаются.

Ну вот, послушайте, как вам это кино?..

Питер. Не прогулочный и не из FM. И не то чтобы вовсе безвоздушный. Питер, зафиксированный Сергеем Астаховым, что само по себе, конечно же, интересно. Три товарища плюс странное бесформенное существо пойди разбери какого пола, вовсе тем не менее не похожее ни на персонаж из "Отеля" братьев Стругацких, ни на Дастина Хоффмана, но, как выясняется к исходу первой четверти картины, во-первых, с каким-никаким, но бюстом и, во-вторых, аутизмом не страдающее, а просто-таки давно и сильно голодное и, конечно, безумно, как все истинно русское, талантливое... Означенные три плюс один (одна) самоорганизуются в архитектурно-дизайнерское бюро по ремонту и перестройке всеобщих коммуналок в хоромы для избранных.

Первый же "выход в люди" вновь испеченной организации сталкивает этих нескольких хороших ребят с еще "более хорошим" человеком - то ли роковой какой-нибудь Настенькой али Грушенькой из романов Федора Михайловича Достоевского, то ли смертельно больной, но ужасно притягательной бледной немочью из сочинений Эриха Марии Ремарка. Между главным положительным героем картины (чего не бывает в нашем отечестве, даже вот и героические Шурики с мастерком в руке ну, чистый Чернышевский!!.) - интеллигентным очкариком, то бишь самым невзрачным персонажем достоевско-ремарковской сентиментальной окрошки, и дамой полусвета (из бомжих, конечно, из бомжих!) немедленно вспыхивает р-роковая страсть. Видать, та самая, во имя которой полтораста лет назад очкарики и светские дамы ходили в Сибирь, полвека спустя - в народ, потом, после оттепельно-ремарковских штудий, - в никуда, в запой, а ныне, надо думать, на вьетнамскую, афганскую, чеченскую или еще какую - завтра узнаем - войну.

Натурально, в роли Грушеньки-Патриции снялась божественная наша, небесная девушка-самолет, больше ж явно некому - прочие все немочи насмерть заняты в сериалах. Этой, значит, летчице, сбрили брови, нацепили на нея рыжий парик "я у папы дурачок" и уложили сие "ой, ну я прям не знаю" посреди стометровой дореволюционной питерской гостиной с обломками лепнины на грязном потолке на свежепокрашенную в цвет пожара копну сена: ЛЮ-ЮБО-ОФФ!..

Тут-то, стало быть, и время жить. И рано говорить: не тут-то, мол, было.

Покуда очкарик и любимый объект пародий Галкина отдыхают на копне, не претендующие на роковую страсть остальные члены тройки (в полном составе, как и завещано братьями Стругацкими, собирающейся вчетвером) вкалывают на других строительных объектах. И не без успеха, видимо, поскольку голодное немногословное существо, отъевшись, обретает и формы, и дар речи, и даже ненормального иностранца, возжелавшего создать с этим чудом забугорную семью. В то же самое время другой товарищ от души и не без пользы для окружающих празднует День десантника.

Засим (Ремарк отдыхает!) в городе тиранов и поэтов время жить кончается и начинается время умирать. То есть выяснять отношения с Грушенькиным содержателем (Н. Михалков) и евонным водилой, с онкологической клиникой (Ремарк просыпается!) и заправляющим в ней бессильным против природы (вообще и собственной, человеческой) светилом медицинской науки (С. Маковецкий), далее - с мечтами и суровой реальностью, далее - с жизнью и смертью, дальше - тишина, как напечатано у самого нашего, так сказать, Вильяма, понимаете ли, Шекспира.

Впрочем, нет, насчет Вильяма, это, конечно, перебор. Никаких вам цикут, тем более кинжалов. Самолет-девица, само собой, скоренько так, к исходу третьей четверти второго часа, грациозно загибается от лейкемии, натурально, делая своего верного воздыхателя навек безутешным, до срока повзрослевшим, возможно, вынужденным обратиться в ближайшую офтальмологическую клинику, чтоб добавить в простенькую, интеллигентненькую железную оправу очков с десяток лишних диоптрий; другана его закадычного, десантника, возвращая родной Красной Армии; прочих же - кому их судьбы, однако, интересны?.. - оставляя печально и беспросветно, как сказал бы Михал Евграфыч Салтыков-Щедрин, годить у погасшего костра, в ожидании то ли Годо, то ли конца света, то ли, может, совестливого олигарха (чего, опять же, не бывает среди родных осин!..), склонного, как какой-нибудь достоевский князь или пролетарский писатель Алексей Максимович Горький, поплакать этак по-русски в чужую жилетку, но ко всеобщему умилению. Чего или кого из перечисленного дождутся второстепенные персонажи картины, мы из этого, можно сказать, приоткрытого финала так и не узнаем. Да, в общем-то, и какая разница, коль скоро кино-то уже кончилось. Финита, она, того, ля, Максим Максимыч!..

Ну-с, теперь, время пресловутого "итого". Всю эту тройную уху из книжек Федора Михайловича, Эриха Мариевича, Эдварда Радзинсковича и ТОР-сотни новых и престарелых голливудских мелодрам сварганили вообще-то крепкие профессионалы Валерий Мнацаканов и Алексей Балабанов, сняли и озвучили Сергей Астахов, Вадим Самойлов и Евгений Миронов (непонятно почему подающий реплики за Яценко) - тоже, ничего не скажешь, мастера, а в лицах разыграли в большинстве опять же люди, вроде бы не так чтобы случайно забредшие на съемочную площадку.

И что? И - ничего. Никто ничего не испортил, даже богинюшка на этот раз не пыталась самоутвердиться за счет партнеров. Впрочем, насчет богинюшки - тут Галкину карты в руки. Те, кто смешил (Дюжев, Оболдина, Маковецкий, Михалков) - честно смешили. Те, кто печалил (Дюжев, Оболдина, Маковецкий, Михалков) - честно печалили. Те, кто пытался заставить задуматься (Дюжев, Оболдина, Маковецкий, Михалков) - честно пытались заставить задуматься... А вот "Трех товарищей", над страницами которых и смеются, и плачут, и задумываются, увы, не получилось, не будем уж поминать всуе "Братьев Карамазовых". Может, потому что Яценко плохо сыграл? Да нет, не плохо. Непонятно, правда, кого именно: Алешу Карамазова или Железного Электрона, то бишь трагического героя или мелодраматического. Даже вот и Литвинова почти не кокетничала... Впрочем, Литвинова, как сказано выше, это епархия Галкина, подождем, Новый год не за горами.

В общем же, всё и все на месте в нашей окрошке - и картошка с огурцами, и лук, и квас. И посолено, и поперчено в пропорции. Все как положено, согласно задаче ("Мне не больно") и сверхзадаче ("Больно всем"). Короче сказать, "ему и больно, и смешно... и глядь, как раз помрем". Все так. А второй раз, однако, смотреть-разбираться, кому там больно, кому не больно, пойдут разве только те, у кого заснуть не получается без ужимок и прыжков примадонны постсоветского кино, ну никак не могущего до советского дотянуться, не смотри, что это вот вроде сделано крепкими профессионалами.

И, знаете, я ведь даже догадываюсь, отчего, почему и что же с нашими кинематографистами происходит. С самого начала догадываюсь, только время тяну зачем-то.

Сказать наконец? Так и быть, скажу. Трудный это жанр и мало кому доступный - мелодрама, из которой вырастает трагикомедия. Да и в постмодерне модном тоже только на стебе да на отсылочках далеко не уедешь, и здесь, как в любом серьезном деле, от актера требуется не читка, а полная гибель всерьез.

И вместо резюме: за весьма сдержанное исполнение своей роли в этом фильме актриса Рената Литвинова получила очередного "Кинотавра". А Никиту Сергеевича Михалкова, как он ни плакал, как ни убивался, наградами обошли. И никто почему-то сему престранному факту даже не удивился. Правда, что ли, у них, в отличие от нас, заболело?..
 

Фильм «МНЕ НЕ БОЛЬНО»
Год выпуска: 2006

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я Прочие